В институте у нас был преподаватель, отличавшийся поразительным хамством, ну и не любили мы его, конечно. А потом он как-то очень спокойно сказал: «Не бойтесь тех, кто вас на семинарах не щадит, они на экзаменах будут к вам добрее. А вот от тех, кто с вами сейчас ласков, на экзаменах пощады не ждите». Сколько раз я потом убеждался в справедливости этого правила, сколько раз меня выручали люди, общение с которыми не доставляло удовольствия, а люди, вроде бы милейшие, как до дела доходило, так раскрывались в не лучшем смысле.
Грубость – не всегда признак злобы, и любезность – не всегда признак доброты. Тут всё куда сложнее. Но, безусловно, внешняя грубость – не признак доброты, и любезность – не признак внутренней злобы. Наша власть порою очень даже искренне и от души издевается над людьми, вполне в соответствии со своим внутренним содержанием, а люди в отместку жрут друг друга, да ещё и чавкают при этом совершенно отвратительно. Русские – очень неровные люди. Люди Запада – ровнее, хотя это порою стабильность душевного холода, но тоже не всегда. И в самой по себе любезности нет ни чего плохого. В людях Запада гораздо больше человеческого достоинства. Иногда эта черта доводит их до совершенно омерзительных извращений. Но явный недостаток человеческого достоинства в русских, наша склонность к человекоугодию, тоже ведь отнюдь не добродетель. Мы явно лучшие христиане, чем они, но почему же христианство, религия свободы, так и не научило нас быть свободными?
За причудливой и неровной русской ментальностью стоят такие хитросплетения исторических, географических, климатических, психологических, религиозных и прочих причин, что выстроить их в логическую последовательность вряд ли возможно. Но обращу внимание на одну духовную причину, которая кое-что объясняет.
Путешествуя по святым местам, не раз убеждался, сколько там бесноватых. И псевдоправославных. И мошенников. И негодяев всех мастей. Казалось бы, благодать Божия должна очищать святое место от проявлений человеческих страстей. Это так и есть, но тут опять же всё нелинейно. Параллельно идет другой процесс – усиление искушений. Чем выше святость места, тем ужаснее там проявляется злоба бесовская. В местах концентрированной греховности, в каких-нибудь наркопритонах, борделях, казино бесам и делать-то нечего, там, по их меркам, и так всё нормально, люди и без них успешно созидают инфернальную реальность. Но святые места для бесов – это территория повышенной угрозы, там бесы работают изощренно, напряженно, ожесточенно, а зачастую и эффективно, потому что слаб человек. Бесы усердно трудятся, стараясь вводить людей в грех. Людям иногда удается устоять перед искушениями, но не всегда и не всем. В итоге на любое святое место налипает столько мерзости, сколько в другом месте и не встретишь.