…Интересные кстати ребята, эти комиссары. Фаршаад, ихний пахан, особой благобразностью явно не страдал, да и вообще, на жреца был похож менее всего, а вот на бандюгана… Эдакий детинка, поперек себя шире, с почти коричневой от загара кожей, и рожей, сплошь заросшей густой черной бородищей и мохнатыми бровями.
Брови это вообще было что-то с чем-то. Брежнев рядом с нашим Фаршаадом был нервической кокеткой, не расстающийся с щипчиками для выщипывания бровей, в попытках добиться максимально тонкой и изящной линии.
Сам о себе он говорил не много. …Да он вообще не много говорил. Но Ясьяяак, как-то шепотом поведал мне что такие как Фаршаад люди обитают где-то в горах, далеко в верховьях реки, и среди прибрежных племен, мягко говоря пользуются дурной славой, как законченные пираты, бандюки и вообще малоприятные люди.
Добавим к этому милому образу мощный жреческий посох, скорее похожий на дубину, и совсем уж не жреческий кинжал, чуть ли не в локоть длиной на поясе. Сразу захочется подбежать к такому служителю культа, и пожертвовать все имеющееся имущество в дар Икаоитииоо. …Лишь бы не убивал.
Ну и шестеро подчиняющихся ему жрецов первой ступени, были ему под стать. Пусть и из разных народностей, но любой почитатель Ломброзо, с радостью бы взял их фотки, в качестве иллюстраций, для теории своего кумира о «врожденном преступнике».
Впрочем, с нами они вели себя подчеркнуто вежливо и тихо. …Как шакалы, затесавшиеся в стаю матерых волчар. — Все-таки и ростом, не говоря уж о вооружении, мы их существенно превосходили.
В общем, мы как-то тоже не стремились завязать с ними дружбу, так что обе компании на одном корабле держались достаточно обособленно.
Вот и на этот раз, я не стал интересоваться как жрецы будут пополнять закрома Икаоитииоо, а пошел погулять по городу.
…Да-с… — Наверное надо обладать отточенным глазом нашего комиссара, чтобы заподозрить город, в этом сосредоточении жалких хижинок и сараев.
Да и народец тут, честно говоря, выглядит куда более изможденным и унылым, чем наши землепашцы, да пастухи. Мне вдруг как-то даже неуютно стало. И разные мысли появились… тягостные.
… Еще Там, когда-то давным-давно в Москве, я как-то прочитал что первобытный человек целенаправленно работал где-то часа по два — по три в день. Ну, вроде как, сходил на охоту, накопал корешков, набил брюхо и можно развлекаться, или спать.
Жилье? Долго ли сплести шалаш. Комфорт? Набрать сухих листьев, да подстелить под шкуру, чтобы мягче было.
Оно, правда, случалось и голодать подолгу, особенно зимой, и вымирать целыми становищами. Да и статус долгожителя получали уже лет в тридцать… Но в остальном — сплошная беззаботная благодать. Золотой век. Райские кущи.