И император, и генералы засмеялись. Михаил Павлович, утерев набежавшую от смеха слезу, проговорил:
— Так бы прямо и сказали, что обдристался, мол, офицерик этот… Потешили вы меня, юнкер.
Потом император, став серьёзным, проговорил:
— Спасибо, юнкер, за веселье, а теперь — к делу. Прошу Вас, господа, садитесь к столу. Юнкер, вы тоже. Соблюдением политесов и этикетов позже побалуемся. Кстати, вы из каких Сумароковых будете — петербургских или ярославских?
— Ярославских, — ответил Сумароков, радуясь, что император не стал выяснять, не родственник ли он великого поэта. — Точнее, из города Романова.
— Что ж, — сказал император, внимательно читая письмо. — Пишет Ваш командир, штабс-капитан Клеопин, что вы у него целой ротой командуете. Так?
— Ну, ротой-то я командую недавно, — привстал юнкер.
— И что же так? Простой юнкер, да целой ротой?
— Так офицеров-то у нас нет, — совсем растерялся Сумароков, принявшись оправдываться. — Вернее, только недавно появились. Один — из гарнизонной команды да два белозерца. Ну да в Тихвине пара отставных стариков обретается.
— М-да, плохо это, плохо, — печально проговорил император, вгоняя бедолагу юнкера в окончательное расстройство. — Не дело это, господа. Ротой должен командовать штабс-капитан. Так, господин военный министр?
Важный генерал, сидевший напротив Сумарокова, кивнул:
— Так точно, Ваше Величество.
— А военный министр у нас отвечает за всё! Так, господин Редигер? Что думаете делать?
— Думаю, что в военное время да при недостатке вакаций ротой и поручик может командовать!
— Правильно! — кивнул император, а потом, почти без паузы, повысил голос: — Юнкер Сумароков!
Николай в полном смятении чувств вскочил. Император также поднялся со своего места.
— Юнкер Сумароков! — начал Михаил грозно и торжественно. — Поскольку не можем мы допустить отклонений от Устава, согласно которому армейской ли, гвардейской ли ротой должен командовать хотя бы поручик, то… производим вас в звание поручика. Поздравляю! Но все торжества — потом. Теперь продолжим.
Николай Сумароков, который вчера надеялся, что ему хотя бы пообещают звание прапорщика (ну, за что сейчас звание-то присваивать?), был ошарашен. Перепрыгнуть сразу через два чина! Он даже не сразу понял, что государь задаёт ему вопрос:
— Поручик, Ваш командир очень краток. Пишет, что в наличии у него около шестисот штыков да столько же разнокалиберных ружей с тесаками. Как я понял, всё остальное должны рассказать вы лично.
Поручик Сумароков принялся за рассказ. Только теперь, в отличие от вчерашнего повествования в покоях митрополита, он говорил о военных делах. А когда закончил, то ему стали задавать разные вопросы. И первый, самый важный, был задан самим императором: