- На балкон выйдем, Евгения, - не спрашивает, утверждает.
И уже идет туда, не дожидаясь моего согласия. Я немного в ступоре - не сразу соображаю. Провожаю его взглядом поначалу и, только когда мужская фигура скрывается за плотными портьерами, следую за старшим Керефовым.
Когда выхожу на балкон, Тигран Рустамович, опершись бедром о перила, уже раздраженно чиркает зажигалкой, пытаясь прикурить. Исподлобья поднимает на меня пронизывающий взгляд, втягивая заросшие щеки. Выдыхает сизый дым и молча протягивает мне пачку сигарет. Глаза цепляются за пачку, обнимаю себя руками, кусаю губы, и снова смотрю мужчине в лицо, отрицательно мотая головой.
- Я бросаю, - выдаю хрипло.
Я окончательно решила это только что. Внезапно. Просто вдруг понимаю, что не смогу сделать ни одной затяжки при этом человеке. Да и при его сыне тоже не буду.
Брови старшего Керефова на мгновение взлетают вверх, собирая лоб гармошкой, а затем он прячет пачку в карман.
- Хорошо, - снова кивает, щурясь.
Неопределенно передергиваю плечами, крепче себя обнимая. Рядом с ним неуютно. Прошлая встреча давит. На языке вертится миллион вопросов про Дамира, но я не понимаю, с добром ли его отец пришел. Жду. Пусть сам начнет. А старший Керефов, как назло, не торопится. Глубоко затягивается еще, разглядывая меня, словно зверушку в зоопарке.
- Хорошо, потому что ты - женщина, - неожиданно уточняет, выдыхая дым вбок, - Тебе еще рожать.
- На мужчинах, вроде бы, точно так же отражается, - поджимаю губы.
- Может быть, - Керефов вдруг улыбается. Слабо, но на контрасте с его до этого таким суровым лицом, это сражает.
Сразу становится как-то спокойней что ли, накал чуть-чуть спадает.
- Вы извините, что так поздно, Евгения, - продолжает Керефов своим низким глубоким голосом, от которого что-то бархатно щекочет в груди, - В фойе увидел вас сейчас. Потому знал, что еще не спите. Так бы не пришел.
- Я у родителей была, - зачем-то уточняю, хоть Тигран Рустамович и не спрашивал.
Но все-таки почти полночь... Захотелось прояснить. В знак одобрения он коротко кивает, взгляд теплеет. Не спросил, но знать хотел...
Потрескивающее напряжение между нами еще на градус снижается, и я не выдерживаю больше. Выпаливаю:
- Тигран Рустамович, что с Дамиром? Знаете, я...
- Нормально все, - обрубает меня Керефов. В его черных глазах, таких же жгучих, как у сына, мелькает болезненная озабоченность, но он быстро ее прячет, - Знаете же, что потому и пришел. Надо поговорить.
Тигран Рустамович берет паузу, снова затягиваясь и пытливо смотря мне в глаза, а я вдруг понимаю, что ему немного неловко дальше продолжать. Потому что он...ЗНАЕТ. От осознания этого факта по спине ворохом рассыпаются липкие мурашки. Неприятные. Хочется их стряхнуть вместе с мужским взглядом, в глубине которого мнется жалость. Кусаю губу, вздергиваю подбородок. Это было давно и уже неважно. Мне важно то, что сейчас.