До того телефонного звонка он ничего не знал. Интересно, с кем он разговаривал на парковке, когда вычислил меня. Интересно, что они ему рассказали.
Что это была за информация? Как меня раскрыли? Эти вопросы я должна задать Джейсу, но пока не могу.
Я все еще смертельно боюсь ответов.
Осторожно я выхожу из безопасной и тускло освещенной спальни в гостиную, а оттуда — на кухню. Я чувствую насыщенный запах томатного соуса и следую за своим носом, мой желудок внезапно вопит о еде. Эллиот. Точно. Я осматриваю гостиную и замечаю свою сумочку на крае дивана.
Я двигаюсь нерешительно, придерживаясь стен и краев комнат. Я больше не обладаю никакой властью, и ощущение такой уязвимости и незащищенности не дает мне покоя. Внутри меня все еще есть реакция, которая говорит "беги", и я с трудом подавляю ее, как будто это желчь, рвущаяся в горло.
Я торопливо обыскиваю сумку. Телефона нет. Блядь. Может, Джейс забрал его. Может, он в машине. Я запомнила номер мобильного Эллиота, так что мне просто нужно найти стационарный телефон в этом месте и сообщить ему, что я в безопасности.
— Это ищешь?
Я оборачиваюсь и вижу Джейса, стоящего в дверном проеме кухни и держащего в одной руке мой мобильный телефон, а в другой — его батарею. Отлично.
— Я только что вырубил его, — говорит он, изучая батарею. — Это будет проблемой?
Я знаю, о чем он меня спрашивает. Он спрашивает меня, будет ли кто-нибудь следить за мной с помощью GPS.
Я качаю головой. Эллиот никогда не говорил ничего о том, чтобы отслеживать мой телефон. Тем не менее, в моем животе поселилось тревожное чувство. Он в первую очередь вручил мне телефон. Насколько я понимаю, он следил за мной с того момента, как передал ярко-розовый iPhone на заброшенном складе.
— Хорошо, — отвечает Джейс, засовывает два предмета в карман и исчезает на кухне.
Он достает из микроволновки тарелку с лазаньей, когда я на цыпочках вхожу на кухню, устремив взгляд вниз. Он указывает на маленький круглый столик, который стоит между барной стойкой и дверью, ведущей на балкон.
— Садись.
Его тон мягкий, но твердый, и я занимаю место, которое он для меня приготовил, придвигаюсь ближе к столу, когда он ставит передо мной тарелку.
Он садится напротив меня и выжидательно смотрит.
— Сначала ешь, — говорит он, указывая на тарелку. — Поговорим позже.
Он терпеливо ждет, пока я накалываю на вилку макароны с мясной начинкой и сыром, пробуя первую еду, которую я ела бог знает за сколько времени. Внезапно я запихиваю ее в себя так быстро, как только могу, пытаясь сохранить хоть какое-то подобие приличия, но терпя неудачу. Когда тарелка остается чистой, я с грохотом опускаю вилку на голый фарфор.