Девушка отвесила себе мысленную затрещину: сколько раз обжигалась таким вот «какао», оборачивающимся либо крутым кипятком, либо ледяной водой, а всё туда же!
– А как тебя называть? Волшебником из страны Оз? – съязвила она.
Егерь подколку понял (ОЗ – аббревиатура отряда зачистки), но пропустил мимо ушей.
– Попробуй называть Берен, вдруг получится, – без ответного яда сказал он.
Сказал так спокойно, что Тари стало неловко за свой злой язык, и она вновь замолчала, чтобы не наговорить ещё чего-нибудь лишнего.
– Как ты себя чувствуешь? – немного погодя спросил Берен. – Яд волчаницы может вызывать тошноту, сильную мигрень, лихорадку…
– Со мной всё в порядке.
Она помолчала, а потом заговорила вновь:
– Хоть я раньше никогда не имела дело с волчаницей, но кое-что о ней слышала. Не расскажешь, каким чудом я ещё жива?
– Я вовремя тебя нашёл.
– Не-а, нет, – Тамари мотнула головой в точности как Эльса. – Если яд попал в кровь, без лекарства не обойтись. Что ты мне дал? – она требовательно уставилась на спутника, но тот не ответил. – Тебе не кажется, что я имею право знать? Ведь это меня каким-то образом касается, нет?
Берен, по-прежнему глядя на дорогу, молча вытащил из кармана косухи баночку тёмного стекла и протянул девушке.
Пузырёк оказался пуст, а надпись на этикетке заставила Тамари потрясённо ругнуться себе под нос.
– И сколько ты мне скормил?
– Всего одну. Она была последняя.
– Ты зависимый? Это слишком мощная дрянь, – она потрясла в руках бутылочку, – чтобы выкушать целую банку за два месяца, – постучала ноготком по дате отпуска лекарства, проставленной на этикетке.
Берен бросил на девушку тоскливый взгляд, вздохнул, явно не желая говорить на эту тему.
– Нет, не зависимый. У меня есть рецепт.
Тамари помолчала, внимательно изучая егерский профиль.
– Что у тебя? – наконец спросила она.
– Рецепт.
– Да я не об этом! Что у тебя за мутация?
Он глянул на девушку так, будто она не вопрос задала, а по лицу его хлестнула.
– Нет никакой мутации, – мрачно ответил Берен. – И зависимости нет, не дёргайся. Я не опасен.
– Сказал одноглазый мужик с винтовкой, – усмехнулась Тари. – Куда тогда пилюли исчезли? Ведь если ни болезни, ни зависимости – на что так быстро их потратил? Только не говори, что каждый день снимаешь с волчьих кустов урожай отравившихся девиц!
– Можно я вообще ничего говорить не буду?
– Нельзя! Ты знаешь, что связался с грапи, я же понятия не имею, кто ты такой.
– Ну что-то ты всё-таки знаешь. Сама же говорила, что Аркадия рассказывала обо мне.
– Да, но её восторги по поводу твоего пресса не слишком-то информативны! – съязвила Тамари. – Погоди, – вдруг осенило девушку, – тебе и в Благоград надо за ними? – она вновь потрясла пустой баночкой из-под таблеток. – Но если нет никакой мутации, тебе их вряд ли выдадут: в Благограде база, аптекари проверяют всех подозрительных с рецептами на такой тяжеляк, как у тебя. Ты – подозрительный. Не легче ли было получить их в аптеке поменьше благоградской?