Которые ему, впрочем, не помогут. Замок однозначно был магическим, хоть распознать чары в нем я пока не могла. А если точнее, просто не умела.
Я проговаривала заклинание раз за разом, посылала импульсы один за другим, и вскоре потеряла счет времени. Весь дьявольский мир сузился до этого наглого животного. Он был мертвым, имел мозг размером не больше горошины, но при этом умудрялся издеваться надо мной, покатываясь со смеху на полу клетки.
А я не прекращала. В какой-то момент и вовсе потеряла ту грань, где заканчивалась я и начиналось мое плетение. Вокруг не осталось ничего, кроме моего дара, что яро кидался в бой по первому зову.
Очнулась я внезапно. Оттого, что кто-то уверенно сжал мою руку и прикоснулся ладонью к моей щеке. Эта ладонь показалась мне обжигающей.
С трудом сфокусировав взгляд, я вдруг отметила перед собой лицо преподавателя. Он не выглядел озадаченным или обеспокоенным, но при этом почему-то сидел передо мной, преклонив одно колено.
Не понимаю, почему испугалась. Страх просто появился, покалывая кончики пальцев. В груди горячим клубком свернулось волнение. Сердце заметалось испуганной птицей, в то время как лицо мужчины приближалось.
Его губы становились все ближе.
– Павлиция… – выдохнул он мое имя, пока я терялась в темно-синем озере его глаз. – Павлиция…
Мы видим то, что хотим видеть,
Или то, что хотят видеть другие.
Галеций Истол Вантерфул
Галеций Истол Вантерфул давно не чувствовал в себе такого эмоционального подъема. Эмоции были его инструментом, его масками для достижения поставленных целей. Столько, сколько мужчина помнил себя, он умело манипулировал людьми, становясь для них тем, кто им требовался прямо сейчас.
Друг. Любовник. Жених. Воздыхатель.
Учитель.
Находясь при дворе с малолетства под опекой отца – влиятельного галеция, правой руки естийя, – он познал себя в интригах и заговорах, но именно любовь к экспериментам, именно магия как наука увлекали его пуще других авантюр. Эту любовь он тоже унаследовал от своего родителя, который погиб, желая открыть очередной секрет.
Собственно, эта авантюра и привела мужчину в Академию Проклятых. Естийем он был сослан сюда в наказание, которое наказанием являлось едва ли. Галеций вновь занимался познанием всех скрытых глазу граней магии, у него снова была лаборатория – в его личном столичном особняке, и он снова был свободен в своих решениях.
Почти свободен, все же имея некоторые ограничения.
Потому что естийю не меньше, чем Истолу, хотелось открыть секрет, над которым лучшие маги бились веками. Бились и умирали, не имея возможности покинуть пределы дворца. К своим секретам естий относился с особым усердием.