– А что пан в святыне искал? – Задала Мирося вопрос, который мучал ее с самого начала. – Не просто же так пан пожертвование приносил? Не чтобы на меня посмотреть?
– А почему бы и нет? – Суровые складки на лбу Боруты разгладились, он опять улыбнулся. – За такое счастье никакого золота не жалко.
– Скажет пан такое…
– Ой, панно Мирославо, я еще и не такое скажу. Но, если правду говорить, надо мне было ваших предупредить об опасности. Но так предупредить, чтобы до самого каштеляна дошло, что дело нешуточное.
– А почему пан сам не написал?
– Потому тогда пошло бы послание через слишком много рук. И не все из них – дружеские. Иные думают, что легче было бы Ордену дань платить, чем терпеть нас на своих границах. А того, глупые, не понимают, что для орлена они – такие же погане, как и мы.
– Но, как можно, пане?! – Возмутилась Мирослава, которой всю жизнь внушали, что ее вера – самая правильная и настоящая.
– А вот так. – Борута снова нахмурился. – Пани отец был в спаленной Ясновке. Вот пусть панна как-нибудь спросит пана Януша, какими он дочек хозяйских нашел на пепелище. Разве дети Творца так с единоверцами поступают? Да и вообще, с людьми?
Мирося от ужаса прикрыла рот ладошкой, сдерживая вскрик.
– Пан меня специально пугает. – Только и вымолвила она.
– Нет. Просто прошу, чтобы панна была осторожной. И чтобы не верила в орденское рыцарство и милосердие. Может, они и рыцари, но только с княжнами да каштеляннами, за которых отцы выкуп золотом по весу заплатить готовы.
– А что же я могу?
Борута на миг задумался. Не перегнул ли он палку? Да, напугать-то он девочку напугал, а, действительно, что она может?
– Пусть панна предупредит брата, чтобы завтра на рассвете был на рыбалке, на своем любимом месте. – Решился Борута, словно прыгая в омут с головой. – Покажу ему место, где в, случае чего, можно семью спрятать.
– А что же пан отцу то место не покажет?
– Место это тайное, панно Мирославо. Даже из наших не все его знают.
– И пану ничего не будет, что он нам о нем разболтал?
– Нет, не будет. – Борута на миг позволил себе ласково коснуться щеки Мироси убирая за ухо прядку белокурых волос. – Отец разрешил.
Еще мг они постояли друг напротив друга на виду у толпы и, одновременно, одни во всем мире. Потом Борута первый решился отвести взгляд.
– Пора. Отведу панну к родным. Пани Малгожата, наверное, уже извелась. А ну ж, съест ее деточку страшный ядзвин.
– Пану бы все шутки шутить.
- А без шуток, панно Мирославо, скучно жить на свете бедному ядзвину.
Так же степенно, словно на приеме в княжеских палатах, молодая пара дошла обратно до ступеней храма. Там Борута передал Мирославу пану Янушу и, раскланявшись со знакомцами, ушел. Вскоре из соседнего переулка раздался топот копыт и только тогда все наконец-то встрепенулись. Словно с уходом ядзвина с коружающих спала какая-то магия.