– Твой господин боится, что мы уничтожим порядки, которые он установил на станции? – перевел я на себя фокус его внимания, а то воспитанник уже краснеть от злости начал.
– Я бы использовал слово «расстраивается». Вам же знакомо значение этого термина? Это когда у тебя есть… ну, скажем, часы. Совершенный механизм, который отлажен таким образом, что может самостоятельно работать столетиями. И вот внутрь этого механизма попадает несколько песчинок. Они вносят дисбаланс в работу шестеренок и пружин и даже могут привести к поломке. Песчинки не могут угрожать владельцу часов, но их испортить способны. А он, владелец, я имею в виду, привык к вещице. И будет расстроен, если ее придется ремонтировать. Или, хуже того, выкидывать. Вы следите за ходом мысли?
Скулы на лице граничника застыли – верный признак того, что он собирается сказать что-то резкое. Опережая его, я произнес:
– Настолько расстроен, что послал часовщика, дабы тот устранил песчинки?
– Именно! – искренней улыбкой просиял одержимый. – Часовщика, да! Смертный, я передумал, вы можете звать меня Часовщиком, а не посланником. Мне нравится это имя!
– Как угодно, – сказал я. – Но как Часовщик намеревается избавиться от песчинок?
– Использовав тот же путь, через который они попали сюда, разумеется! Вам здесь не место. Мой господин готов обеспечить вам безопасную дорогу к хабу и выдать коды доступа для управления им. Уже через полчаса вы сможете покинуть станцию.
– Щедрое предложение, – без выражения протянул Гринь. Он по-прежнему держал лук натянутым и не собирался, судя по виду, его опускать.
– Еще бы! – хохотнул демон. Его внимание мгновенно переключилось на нехристя, он будто почувствовал, что тот – слабое звено в нашей команде. – Я бы даже сказал – уникальное! И весьма ограниченное по времени.
– Скажу по правде, не впечатлен, – огорчил его Гринь. – Коды у нас и так есть, а до хаба как-нибудь сами доберемся. Пока, по крайней мере, сложностей с передвижением по станции не возникало.
– Скажу по правде, – тут же ощерился Часовщик. – С куда большим удовольствием я бы высосал мозг из ваших костей. Но решения принимаю не я, так что пользуйтесь добротой господина Астерота и проваливайте отсюда.
Мы переглянулись. Ответ с лица Стефа я прочел без труда, а вот нехристю пришлось кивнуть, чтобы я его понял.
– Мне кажется, что с терминами ты все же напутал, Часовщик. Астерот не беспокоится. Он напуган. Да и ты со всей этой показной веселостью просто дрожишь от ужаса.
Черные глаза одержимого на долгие десять секунд превратились в безжизненные стекляшки. Лицо сделалось восковой маской – ни один мускул не дрогнул, словно бы сущность, занявшая человеческое тело, куда-то отошла по делам. Вполне возможно, так и было.