– Уже собралась? – в палату заглядывает врач. – Можно? – спрашивает разрешения.
Я отодвигаюсь, позволяя Наталье Евгеньевне присесть. За все время пребывания в больнице я неожиданно сдружилась с этой женщиной. Она не лезла ко мне в душу, не поучала, но я чувствовала ее незримую поддержку и какую-то особенную, как материнскую, заботу.
– Страшно? – неожиданно спрашивает доктор, обнимая меня за плечи. Это ее первое открытое проявление чувств, но мне почему-то не хочется ее оттолкнуть, наоборот, прижаться сильнее и рассказать обо всем, что тревожит.
– Откуда вы знаете? – удивленно спрашиваю, заглядывая в глаза женщине. И с ужасом понимаю: я вижу там ответ.
– Когда я забеременела, я была чуть старше тебя. Мы с мужем радовались и с нетерпением ждали появления на свет нашей доченьки. Но за неделю до предполагаемого срока мне стало плохо, резко затошнило, я не могла стоять на ногах. «Скорая» привезла меня еле живую. Как итог: кесарево, и на свет появилась моя девочка, которой было не суждено сделать свой первый крик и вообще жить, – в ее голосе столько боли, что я неосознанно обнимаю Наталью Евгеньевну двумя руками и, только уткнувшись в ее плечо, понимаю, что плачу. – После операции я услышала приговор: бесплодие. Мы с мужем не смогли пережить этого горя. Нет, он не отвернулся от меня, но…как будто смысл дальнейшей совместной жизни, он потерялся, понимаешь? Мы тихо развелись, и каждый пошел своей дорогой.
Я перевожу дыхание, потому что не могу позволить себе рыдать в голос. Восхищаюсь этой женщиной. Она вырастила в себе маленького человечка, ощущала в себе его пиночки, разговаривала, а потом его жестоко отняли. И она сумела не сломаться и не натворить глупостей. А в мою же голову они лезут все время…
– Можно я дам тебе совет? – тихо спрашивает доктор, грустно улыбаясь и поглаживая меня по голове.
– Конечно.
– Если есть возможность – меняй свою жизнь. Уезжай, начни новые отношения, смени род деятельности – как угодно. Не отвергай помощь, если предлагают, не замыкайся в себе. Говори о том, что тебя беспокоит. И не уходи с головой в работу. Она тебя не спасет. Иначе тебя ждет моя участь – в сорок пять ты будешь одинока и никому не нужна.
Перевариваю все сказанное и понимаю, что этот совет не про меня. Мне не с кем поделиться, некуда уехать, да и средств на это нет, не от кого ждать помощи, и я уже никому не нужна…
– Спасибо вам большое. За совет и за все, что вы для меня сделали, – крепко обнимаю Наталью Евгеньевну, одновременно пытаясь показать ей, что я понимаю ее и поддерживаю. Хочется, чтобы она знала: эта сильная женщина больше не одна. Я разделяю ее горе. От всей души хочу, чтобы ей стало легче.