Боль раздирает меня изнутри на части, от которой хочется выть, биться головой о стену и просто сметать все на своем пути. Но не поможет. От этой боли нет спасения. Нет лекарства. И, кажется, в другой реальности мой внутренний голос будет шептать мне противным голосом: «Убийца, убийца…»
Я убил собственного ребенка. Того самого, которого успел полюбить всем сердцем. Того, которого мысленно уже качал на руках и каждый день благодарил Еву за него или ее.
Но я убил его. А все потому, что не смог приструнить своих призраков прошлого, не смог просто довериться той женщине, которую люблю и которая любила меня. Просто потому, что не дал шанс. Не выслушал, хотя она меня и умоляла об этом. Ева просила так мало, а в итоге я потерял все: ее, нашего ребенка и надежду на счастье для нас с Егором.
«Нет больше никакого ребенка. И я больше не смогу иметь детей…» – каждый день, каждую секунду стучит в моей голове, заставляя сердце кровоточить и ныть от боли.
Но хуже только четкое осознание, что виноват в том, что произошло с моей любимой женщиной – я и только я. И не уверен, что Ева когда-нибудь сможет мне это простить. Волей-неволей я лишил самого дорогого, что может иметь женщина – ребенка. Но самое главное – я сам никогда себе этого не прощу.
Хочется напиться и просто отключиться от реальности, но я не могу себе позволить такую роскошь. Во-первых, потому что мне надо разобраться во всей этой темной истории, что произошла с нами, а во-вторых, теперь это мой крест на всю оставшуюся жизнь, и мне придется его нести. А в-третьих, и самое главное – я все же попытаюсь добиться прощения у Евы. Потому что это МОЯ женщина. И хоть я наворотил дел, сделал больно, я попытаюсь все исправить…Насколько это возможно.
– Что, Матвеюшка, не весел, буйну голову повесил? – в мой кабинет врывается Кирилл, и прямиком проходит к окну, распахивая его настежь, чтобы свежий воздух разогнал сигаретный дым. – Ты бросал бы столько курить!
– Брошу. Все улажу и брошу. Есть новости? – внимательно оглядываю друга, пытаясь по лицу понять, нарыл ли он что-нибудь по моему делу.
– Есть. И еще какие! В общем, что я тебе скажу, Грачев, ты – кретин! Из-за своей глупости потерял такую женщину!..
– Кирилл! – предупреждающе зарычал я, хоть и знаю, что друг прав. Всецело прав.
– Ладно-ладно, – поднимает ладони вверх в сдающемся жесте. – Но своих слов я назад не возьму, ты все равно кретин!
Швыряю в друга первый попавшийся предмет, он ловко уворачивается, статуэтка, непонятно как взявшаяся на моем столе, летит в стену и разбивается на мелкие осколки.