А Кирилл, как ни в чем не бывало, садится в кресло и смотрит на меня взглядом победителя.
– Так. С твоей Яной что-то там нечисто, я пока не выяснил подробности, но скажу, что очень уж умная она. Прошаренная. Знает, как, что и где, поэтому вся информация об этой мадам тщательно либо подтерта, либо зашифрована. Но я до нее доберусь. Самому аж стало интересно, – довольно потирает руки.
– Хорошо. У меня кстати, есть подозрения, что ты действительно прав насчет Марины Владимировны. Наблюдаю за ней который день, а она вся дерганая, постоянно вздрагивает, когда я появляюсь рядом, отводит взгляд. Так уверенные и ничего не совершившие люди себя не ведут. Поэтому есть у меня смутные сомнения, что и домработница тоже тут замешана, – с горечью признаю свою ошибку, а перед глазами снова заплаканное лицо Евы и то, как она умоляла меня выслушать ее. Ведь она говорила, что ни в чем не виновата! Намекала, что помимо нее в доме была и Марина Владимировна! А я…действительно кретин.
– Ооо, это тоже весьма занятная женщина. По камерам удалось что-то выяснить?
– Нет. Чисто сработано. Мои парни сутками сидели, копались, но тут просто поработал профессионал. Но как он связан с Мариной Владимировной и чертовым договором?! – от мыслей, бурлящих в голове, кажется, сейчас тронусь умом. Сжимаю переносицу пальцами, пытаясь сосредоточиться на деле.
– А твоя домработница сейчас дома? – неожиданно спрашивает Кирилл.
– Да, а что?
– Побеседуем? – загадочно улыбаясь, произносит Кирилл.
– Ты что-то узнал? Говори, давай! – в нетерпении даже вскакиваю на ноги, опираясь кулаками о столешницу.
– Ээээ, нет. Пусть она сама тебе расскажет. Все же рассказ от первого лица гораздо интереснее, чем пересказ постороннего, – и подмигивает, засранец! И это единственное цензурное слово, которым я обзываю друга в своей голове.
Набираю Марину Владимировну и в ожидании ответа, нервно постукиваю пальцами по столу.
– Матвей Михайлович? – в трубке раздается нервный и напряженный голос домработницы.
– Марина Владимировна, будьте так любезны, поднимитесь ко мне в кабинет, – произношу как можно спокойнее.
– Что-то не так? – по ее голосу слышно, что она нервничает еще больше. Но мне, откровенно говоря, плевать. Я не вспомню о ее заслугах, трудолюбии и о том, что она работает здесь очень много лет, если выяснится, что эта женщина действительно причастна к исчезновению договора и тому, что подставила Еву.
– В кабинет, – цежу, теряя остатки терпения.
– Держи себя в руках и помни, что нам нужно добиться от нее признания. Тебя она уже и так боится, – произносит Кирилл, отходя к окну.