Происходящие вокруг нас события заставляют взглянуть на былое с иных теоретико-методологических позиций. Происходит переосмысление известных ранее фактов. Прошлому задают вопросы, которые ранее не задавали, и оно предстает перед исследователем в своей непредсказуемости, в противоборстве реализованного и нереализованного, во всеохватывающей альтернативности истории в каждой ее точки. Ощутимо активизируется интерес к поворотным моментам всемирной истории. Их начинают рассматривать в сослагательном наклонении, задавая прошлому вопросы типа «что было бы, если бы?‥» Мы перестаем следовать исторической инерции прошлого и начинаем воспринимать будущее как веер альтернатив обладающих различной или одинаковой возможностью для реализации.
1. Философия случайности.
2. Политика и судьба.
3. Историческая альтернатива: военный деспотизм — реформы «по манию царя» — «бескровная» военная революция. Феномен Наполеона. Феномен просвещенного монарха. Феномен «российского Бонапарта».
4. Движение декабристов: моральный аспект политического действия.
5. «Новорожденная свобода».
Тема 5. Историческая биография и персональная история: Опыт альтернативного осмысления и написания биографии гениального поэта и политического мыслителя
Альтернативное осмысление поворотного момента российской истории позволяет иными глазами взглянуть на биографию жившего в эту эпоху гениального поэта и дать опыт ее изложения.
О Федоре Ивановиче Тютчеве написано несколько книг и сотни статей, чтение которых убеждает лишь в одном — в принципиальной невозможности разгадать загадку, заданную этим человеком мировой культуре. Даже его родная дочь сомневалась в том, что ее отца можно безоговорочно отнести к числу людей, полагая его скорее духом, чем человеком. Собственная жизнь была его главным произведением — и он относился к ней также легко и беззаботно, как и к текстам своих стихов и их дальнейшей судьбе. Блистательный и остроумный собеседник, он повсюду был желанным гостем: все восхищались и высоко ценили его непревзойденные остроты — и никто не взял на себя кропотливый труд собрать и систематизировать их при жизни автора. «Тютчевиана» вышла в свет спустя полвека после его смерти, когда непосредственное восприятие тютчевских острот, каламбуров и эпиграмм было безвозвратно утрачено. Нужны были обширные комментарии, чтобы разъяснить любопытным потомкам, в чем заключалась соль иных острот, и в свое время понятных только узкому кругу посвященным. Судьба не дала ему своего Эккермана, вот почему его блистательные устные импровизации практически не дошли до нас. Его обществом дорожили члены Императорской Фамилии и великосветские львицы, восторженные барышни и недоверчивые студенты, седые сановники и маленькие дети. Поражавший современников исключительными по своей прозорливости мрачными предсказаниями будущего, он еще при жизни приобрел репутацию Кассандры, но благополучно избежал её участи. Ему безболезненно сходили с рук такие выходки, за которые любой другой человек неминуемо поплатился бы репутацией, карьерой, изгнанием, свободой…