— Что ты делаешь? — напряженно поинтересовалась я.
— Допустим, стеклянная вода подействовала на тебя по-особому из-за глумления силы. Допустим, — наклонился он настолько близко, что едва не коснулся моего носа, — у тебя нет особого дара преобразовывать колдовство.
— Никакой это не дар.
— Я же сказал, допустим, — прищурился он, вглядываясь в мои глаза.
Во рту вдруг пересохло. И я уже не знала, мне страшно или томительно приятно от его слов и телодвижений. Зачем трогать мои волосы, склоняться, постоянно сокращать расстояние, словно рядом дышать легче. Это нервировало, будоражило, раздражало и наполняло чем-то жарким, неизведанным.
— Осторожно, — перехватила я ладонь принца, едва не коснувшейся моей щеки, — еще немного, и я подумаю, что нравлюсь тебе.
— Из всего этого безобразия, меня привлекают лишь волосы, — снисходительно улыбнулся он, а я охнула.
Как холодной водой на голову!
Нет, я не считала себя отменной красавицей, но это не повод оскорблять.
— Сам ты безобразие, понял? — толкнула его в плечо, и Шай поймал мою руку.
Вот и получилось, что я держала его, а он — меня. И снова глаза в глаза. Долго, опасно, томительно. До легкого покалывания на коже в местах нашего соприкосновения, до прилива крови к щекам, до судорожного вздоха и внезапной сухости во рту. До запредельного напряжения.
В окно заглянули утренние лучи света, озарили колдуна, меня. Позолотили светлые волосы, придали принцу нереальности. Превратили в девичью мечту, от которой заходится сердце.
— Допустим, — с хмурым видом произнес Шай и отпустил мою руку, — тебя учили драться на гвардах забавы ради или для защиты. Допустим, ты не знаешь знаков силы, но поняла, что световой шар нужно отпустить.
— Он сам развеялся, я не удержала.
— Как много допущений, не считаешь, бродяжка? И сад не пускает в свои недра слабо одаренных, они ему не интересны. Ректор назначил тебя туда, зная о десяти тиках, значит, тебе не должно было ничего угрожать. Но если допустить, что передо мной сидит наглая лгунья, все встанет на свои места. Поэтому начнем с самого начала. Кто ты такая и зачем напала на меня?
Я поднялась под пристальным взором. Широко улыбнулась.
— Сядь.
— Даже не подумаю, ваше высочество, — распрямилась я, внутренне превращаясь в лед. — Вопросы лишние, я уже все сказала. Меня зовут Ами, я выросла на Путях. На тебя, как на принца, не нападала, и в мыслях подобного не было. Зачем мне владение гаврдом? Все просто. Я видела то, что тебе даже не снилось в кошмарах. Я привыкла бороться, выживать. Во мне нет силы, совсем крохи, но этого хватит, чтобы тебе или кому-нибудь другому преподать урок. Я кочевница, у меня нет имени рода, нет титула, состояния, нет ничего. Я кочевница с резервом в десять тиков — этого мало, потому пришлось научиться брать чужое и отдавать, использовать подручные средства, преобразовывать. Сила везде, она повсюду. В моих словах, каждом вздохе, в твоих мыслях, крови. Ухватиться за нее и потянуть, — палец за пальцем сжала я в кулак и показала, как можно. До такого еще не доросла, да и не представляла, возможно ли подобное. — Бойся меня, принц, бойся. Я тебе не по зубам.