Он заметил ее присутствие только тогда, когда она начала разогревать ужин.
— Как прошло собеседование?
— Нормально. Меня взяли.
Лиля вздохнула с облегчением, но похоже отец не разделял ее радости. Они помолчали еще пару минут.
— Это же хорошо. Летом я тоже найду подработку.
Отец шумно вздохнул, но ничего не сказал. Лиля заметила, как побелели его пальцы, сжимавшие вилку.
В пятницу погода еще больше разгулялась. Прогноз передавал, что это последний теплый день в году. План был такой: после репетиции Денис обещал зайти за Лилей, потом они прогуляются по парку, пока не стемнеет, а затем отправятся в кинотеатр.
Лиля перебирала одежду, бракуя одну кофту за другой. Розовая отпала, потому что слишком бледнит цвет лица, черная — потому что Алиса любит на ней поспать, и ее шерсть ничем не убирается, бежевая слишком теплая, в ней будет жарко. В итоге Лиля натянула серое флисовое платье столетней давности, которое уже давно не то, что вышло из моды, а считалось старушечьей одеждой. Когда она поправляла волосы перед зеркалом, заметила, что ее руки трясутся. Окинув себя оценивающим взглядом, Лиля осталась недовольна. Время еще было, и флисовое платье полетело на диван. На его месте оказались джинсы и клетчатая рубашка, которая появилась в шкафу неизвестно откуда. На этот раз Лиля увидела в зеркале жену фермера, не хватало только шоферской кепки для полноты образа. Клетчатая рубашка упала поверх флисового платья.
В шкафу в родительской спальне в большом плетеном мешке лежали мамины вещи. Отец убрал их туда уже достаточно давно, и когда Лиля развязала мешок, в нос ударил затхлый запах старой одежды. Она точно знала, что ищет — зеленое, подпоясанное сбоку платье с небольшим декольте. Она его быстро отыскала, налила в утюг розовую воду, и хорошенько отпарила. После глажки платье пахло значительно лучше. Оно оказалось Лиле как раз в пору и надев его, она почувствовала, что находится в своей тарелке. Снова поправив макияж и заколов по-другому волосы, Лиля принялась ждать звонка.
Пол часа — тишина.
Еще час — без изменений.
Лиля не находила себе места. Она уже пять раз набирала Дениса, но ответа не было. Она чувствовала себя круглой дурой, сидя на кухне с кружкой остывшего недопитого чая, наряженная как кукла на выпускной. Черный экран телефона смеялся над ней. Она схватила его, замахнулась, чтобы разбить о стену, и уже представила звук, с которым тот треснет, но в этот момент он вдруг завибрировал. Лиля не знала, что должна чувствовать. Она и радовалась, и злилась одновременно.
Все же она ответила, и Денис принялся извиняться.