Возрождение церковной жизни в Сибири. По страницам дневников архимандрита Серафима (Александра Егоровича Брыксина), в схиме Иринея (Крицак, Шалакин) - страница 123

— Отец Серафим, за неполных два года, что Вы возглавляете храм, восстановлены два придела первого этажа: главный — Благовещенский, а также в честь преподобных Зосимы и Савватия, соловецких чудотворцев. Вы — воистину талантливый организатор.

— Спасибо на добром слове. Но работы впереди ещё очень много. В Благовещенском приделе ещё нужно подновить фрагменты старой (столетней давности) стенной росписи, оставленные в память о прежнем облике храма.

Начата реставрация второго этажа. Там придел в честь Иоанна Богослова. К сожалению, в данный момент работы не ведутся за отсутствием денег. Мэрия обещает во второй половине года перечислить средства. Тогда, надеюсь, восстановление храма возобновится.

Будет и четвёртый придел в честь благоверного Александра Невского. Это уже третий этаж.

— Говорят, что когда в 1811 году возвели его, то по просьбе именитого купца сам император Александр I отправил в храм чудесную, выполненную по дереву икону Александра Невского. А когда атеисты громили храм, то попортили её окурками. Позже икона попала в местный краеведческий музей. А сейчас находится в Покровском кафедральном соборе.

— Восстановим четвёртый придел, и, думаю, епископ Антоний передаст ему эту реликвию.

О. Леонид и о. Серафим возле дома, где жил отец Серафим в Благовещенском монастыре. 1995 г.

— Отец Серафим, Вы увлекаетесь иконописью. Есть ли в храме иконы, созданные вами?

— Жаль, но нет. В Черногорском храме, который я построил, есть. И в выстроенной мною церкви в городе Славгороде Алтайского края тоже есть, и много. А здесь — увы.

Сам очень жалею. Однако обязанности настоятеля храма сего, администратора в делах реставрации, а также духовника Благовещенского женского монастыря поглощают все моё время.

— Вы ещё и монастырский духовник?

— Да. Монастырь создаётся при нашем храме. Здесь насельницы совершают все моления, поддерживают порядок. Здесь оборудованы для них кухня и трапезная.

Сейчас в монастыре уже 20 насельниц, одна схимонахиня (это высший чин монашеского пострижения, что очень редко нынче встречается), семь монахинь, шесть инокинь и остальные — послушницы (молодые девушки), пришедшие к нам трудиться.

Думаем пригласить на лето девочек от 10 до 12–14 лет поучаствовать в монастырской жизни, подышать, так сказать, её воздухом. Десять желающих уже есть. Они из очень религиозных семей. Их родители, кстати, сами меня об этом попросили. На кухне помогут, в ризничной — мы ведь уже сами шьём монашеские одеяния.

Монастырская жизнь — древняя и интереснейшая традиция православия. О её назначении, если не возражаете, давайте поговорим отдельно.