В 1943 году в джалал-абадском доме Ивана Ермолаевича Еременко собралась целая группа духовных детей Владыки Петра. Всего же, вместе с Владыкой, собралось 22 человека. Готовились уходить в Тянь-Шанские горы.
Семь лет жила община в этой благословенной пустыни. Это было трудное, но райское время! Жили и молились по строжайшему Афонскому уставу. Духовником общины был владыка Пётр. Поучал он всегда очень просто и сдержанно:
— Читай, ничего не выдумывай, ум в сердце не своди. В своё время само всё придет. Упаси, Господи, от дьявольского поспешения.
Был строг, никогда никого не хвалил. Иной раз подойдет во время молитвы, чётками по лицу ударит и уйдет. Иногда во время богослужения читают кафизму, а я думаю:
— О. Германа пошлю за водой, о. Гавриила пошлю за дровами, — тут выйдет старец из алтаря, подойдет ко мне и чётками ударит сверху по голове.
После этого идёт в алтарь. После службы он — гигантского роста, но весь иссохший от поста и бдений, — благословит меня своими длинными пальцами и скажет:
— Эх, Мисаил, Мисаил! Что ж ты, пустынник пустой! Тебе не стыдно? Читаешь псалмы Давида, кои Ангелов призывают и бесов отгоняют, а в уме разнарядку ведёшь, словно колхозный бригадир. Уподобляешься ему. Стоишь на службе рассеянный.
И слёзы сверкнут на глазах старца.
Вся братия были как Ангелы. Скажи им: «Иди в огонь!» — пойдут в огонь. Скажи им: «Иди в воду!» — пойдут в воду.
Один я был грешным, — вспоминал игумен Мисаил. — Бывало, читаю кафизму быстро, спешу, а старец выйдет из алтаря и скажет:
— Избави, Господи, от дьявольского поспешения!
Глубоко вздохнет и спросит:
— Скажи мне, Мисаил, что такое подвижник?
— Святой.
— Но почему подвижник, а не святой?
— Не знаю, владыка.
— Он, подвижник, потихоньку двигается в Царство Небесное, а не спешит.
В этих Тянь-Шанских горах Мисаил был пострижен в рясофор 11 июня 1944 года с именем Михаил, потом 17 декабря 1946 года — пострижен в мантию с именем Мисаил и в тот же день рукоположен во иеродиакона, а позже, 5 ноября 1947 года по старому стилю, — во иеромонахи.
Все монахи были рабы Божии. О. Мисаил оказался среди них самым старшим и потому отвечал за хозяйство. Утром все по одному подходили к старцу и говорили о своих сонных видениях. Вечером открывали ему дневные помыслы. Бывало, ещё не успеет кто либо и рта раскрыть, а он уже называет тот помысел, который мучит.
За семь лет ни один человек не нарушил монастырское уединение в Тянь-Шанских горах. И за всё это время здесь ни разу не встретили ни единого постороннего человека. О. Мисаил предлагал Владыке уйти дальше в горы.