Забыть о прошлом… Неужели он и правда так думает? Небольшая операция – и все, моего ребенка больше нет, о нем все забыли? Я смотрела на папу, будто видела его впервые в жизни. Он меня совсем не знает. И от этой мысли мне даже не стало грустно.
– Не поеду я завтра ни в какую клинику, – тихо сказала я.
– Ты не будешь там одна. Мы все поедем…
– Значит, вы будете там одни, потому что я не поеду.
– Прости, что?! – Папа уставился на меня.
Я встала и посмотрела на него в упор:
– Это мой ребенок, и я его оставлю.
– Не дури. – Папа не кричал. Он просто не мог поверить своим ушам. Не мог поверить, что я говорю серьезно.
– Это мой ребенок, и я его оставлю, – повторила я.
– Нет, не оставишь.
– Это мое тело и мой ребенок, и я оставлю его.
– Персефона, подумай сама. Ты поступаешь неразумно. Тебе только-только исполнилось восемнадцать. Разве тебе можно оставлять ребенка? Все будут знать, при каких обстоятельствах он зачат. На тебя будут показывать пальцем, презирать тебя, жалеть. Ты этого хочешь?
– Я его оставлю.
– Завтра ты передумаешь, – решил папа.
– Нет, не передумаю, – сказала я ему. – Я буду рожать.
Всю дорогу на пляж я названивал Сеффи домой, используя наш условный сигнал, как много лет назад. Я не знал, где она сейчас – в доме на побережье или еще где-то, – и слышит ли она мой сигнал, но это меня не останавливало. Мне нужно было увидеть ее. Нужно было узнать точно.
У меня ушел целый день на то, чтобы вернуться в наш город, а потом надо было ждать до заката, чтобы пробраться из пещеры на берегу в розарий под окном ее спальни. Еще никогда ожидание не было для меня таким долгим и не давалось так трудно. Я был так близко к ней – всего пара километров, – но не знал, здесь ли она и захочет ли говорить со мной. Нас разделяла целая вселенная сомнений и страха. К тому же план пробраться к ее дому был едва ли не самым глупым в моей жизни. Однако пересматривать свои намерения я даже и не думал.
Мне надо увидеть ее.
И я ее увижу.
Он здесь. Мне не нужно видеть его, чтобы знать, что он здесь. Он внизу, в розарии, под моим окном. Я это чувствую. Я чувствую его присутствие. По телу бегут мурашки, во рту пересохло, сердце подпрыгивает, словно блинчик на сковородке. Что мне делать? Как мне поступить, если он скажет то же самое, что мама с папой?
Иди поговори с ним, Сеффи. Это твой долг перед самой собой.
И перед ним.
Иди поговори с ним, Сеффи.
Весь розарий сейчас укрыт стеклом – я никогда не видел таких огромных теплиц. Я проскользнул туда мимо охранника – и меня чуть не свалил с ног мощный запах роз. С тех пор как я был тут в последний раз – целую вечность назад, – они сильно разрослись. И арки, и деревянные шпалеры полностью скрывались под стеблями, шипами и цветами. Различить оттенки в темноте я не мог. Цветы словно сливались в один сплошной ковер.