Где она сейчас? Дома, наверху – или нет?
Выйдет ли она ко мне?
– Каллум?
Легчайший шепот за спиной – но мне этого было достаточно. Я развернулся на месте, сердце колотилось, ладони взмокли. Она стояла в шаге от меня. Как ей удалось подобраться так близко, а я даже не услышал? Слишком глубоко задумался, слишком погрузился в воспоминания… Но видеть ее снова было словно… словно молния пронзила мне сердце. На ней было темное платье, бордовое или, может быть, синее. Трудно разглядеть. Она подстриглась. Но глаза были такими же, как всегда. Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но слова не шли. Так что я только жалко разевал рот, словно рыба на берегу.
– Зря ты пришел, – шепнула Сеффи, не сводя глаз с моего лица. – Это опасно.
– Не мог иначе. – Неужели это мой голос – сиплый и незнакомый? – Не мог иначе, – заговорил я снова. – Это правда?
– Да.
Мы смотрели друг на друга. И тут она шагнула вперед, обхватила меня руками за пояс и положила голову мне на плечо. Я тут же притянул ее к себе. У нее будет ребенок. Наш ребенок. Это было такое чудо, что я не мог дышать. Приподнял пальцем ее подбородок и поцеловал ее. Она обняла меня еще крепче, ответила на поцелуй, наши языки заплясали. И в этот миг лед внутри меня разлетелся на триллион осколков. В одном поцелуе был для нас целый мир, полный надежды и сожалений, наслаждения и боли, – и мы были в нем только вдвоем, пока у нас не закружилась голова и не перехватило дыхание. Я чуть-чуть отстранился и положил руки ей на живот. Ее ладони накрыли мои. Живот у нее округлился еле заметно, но стоило мне прикоснуться к ней – меня будто ударило током. Словно мое дитя внутри нее пыталось как-то достучаться до меня. Сеффи носила нашего ребенка. Я посмотрел ей в лицо, но почти ничего не видел из-за пелены слез.
– Если это мальчик, я назову его Райан, в честь твоего отца.
– Если это девочка, назови ее… назови ее Роуз, – сказал я, оглядевшись.
– Калли-Роуз.
– Ой, нет!
– Ой, да!
Мы оба рассмеялись. Странное имя. Непривычное. Удивительное. Одного взгляда на лицо Сеффи было достаточно, чтобы понять, что она не отступит.
– Ладно. Калли-Роуз так Калли-Роуз.
Сеффи снова обняла меня:
– Я думала, больше никогда тебя не увижу.
– Сеффи… – Я не мог не спросить. – В ту н-ночь…
– Что?
– Почему ты плакала?
Сеффи отстранилась, опустила глаза.
– Не спрашивай.
– Я обидел тебя? Если да, прости, я…
– Нет, конечно! Сам знаешь, что нет.
– Тогда почему?
Сначала я думал, она не ответит, но потом она посмотрела прямо на меня, и я не дыша слушал, что она скажет.
– Когда мы занимались любовью, я знала, что люблю тебя. Всегда любила и всегда буду любить. Но еще я поняла, что ты пытался сказать мне все эти годы. Ты – нуль, я – Крест, и нам негде быть вместе, некуда податься, чтобы нас оставили в покое. Даже если бы мы сбежали вдвоем, как я хотела, мы пробыли бы вместе год, может быть, два. Но рано или поздно окружающие нашли бы способ разлучить нас. Вот почему я заплакала. Вот почему не могла остановиться. Я плакала обо всем, что у нас могло бы быть и чего никогда не будет.