Не слишком уверенные попытки Моцарта и его сторонников интриговать против «итальяшек», давя на «мозоль национальной гордости», особого успеха не имели.
Что Сальери завидовал гению Моцарта — это взгляд романтизма XIX века. Композиторы тех времен естественно соперничали друг с другом, но каждый из них признавал другого, их интересовал не труд и не качество труда своих коллег — они соревновались за свое положение. Конечно же, Сальери сознавал, что Моцарт был гением. С ним он вел себя всегда по-дружески.
Леопольд КАНТНЕР, австрийский музыковед
Человек любезный, доброжелательный, веселый, остроумный, оригинальный, Сальери имел много друзей среди артистов и в свете.
Франсуа-Жозеф ФЕТИ, бельгийский музыковед
Понятное дело, Моцарту Сальери виделся совершенно в ином свете.
Мы помним жалобы Моцарта на то, что он «потерял все доброе расположение императора к себе», что «для того существует только Сальери». Создается впечатление, что Сальери втерся в доверие к наивному Иосифу II и оттеснил Моцарта. Но это совсем не так. Все обстояло, как говорится, с точностью до наоборот. Это Моцарт пытался оттеснить Сальери, но у него ничего не получалось. И в связи с этим Моцарт был уверен, что его проблема заключалась в интригах «итальяшек».
В своем письме от 18 апреля 1786 года Моцарт писал:
Кто знает, как выйдет с постановкой «Свадьбы Фигаро» — у меня есть сведения, что готовится большая интрига. Сальери и его сообщники из кожи вон лезут.
Право, это уже похоже на какой-то бред. Кстати, эту фобию (образ врага) в Моцарте-младшем выработал его отец, который всегда все валил на «итальяшек», которые «понаехали тут». И действительно, влияние итальянцев в Вене было очень велико, но это стало вовсе не результатом каких-то интриг. Просто таковы на тот момент были вкусы, такова была мода…
Эта мода, кстати, возникла еще в XV веке, когда культура Италии начала оказывать весьма заметное влияние на европейскую жизнь. Возрождение наук естественным образом должно было возбудить удивление к стране, на долю которой выпала завидная роль служить посредницей между античной цивилизацией и остальным человечеством.
В XVI веке Италия играла ту же роль. Она была безапелляционным судьей в деле моды и вкуса и идеалом всех европейских государств. Правители Франции и Англии считали за особенную честь оказывать гостеприимство итальянским художникам и ученым, которым по какой-то причине приходилось покинуть родину.
Ну, а во второй половине XVIII века итальянская музыка находилась в самом апогее своей славы. Еще живы были предания старины, живы были те замечательные деятели, которые достойно шли по классической дороге своих предшественников, жива была старая школа роскошно-цветистого пения, и Фаринелли (настоящее имя — Карло Броски), Фаустина Бордони, Франческа Куццони и многие другие еще очаровывали слушателей своими соловьиными трелями.