Господа были одеты по-французски, все одинаково: черный жакет, кюлоты, стальные пуговицы формой похожие на бриллианты. Подкладки их жакетов стоили им 1800 франков, и в другом костюме появиться при дворе они не могли. В тот день фиакры были запрещены, а значит, просто невозможно представить себе, сколько великолепных экипажей находилось тогда перед Тюильри. Великолепная процессия покинула замок, чтобы дойти до Лувра, а затем, поднявшись по грандиозной лестнице, вступить в часовню Тюильри. Церемония была очень торжественной. Все молчали, воцарилась глубокая тишина. Процессия двигалась очень медленно. Как только она миновала нас, генерал Дорсенн собрал нас вместе, и по кругу выстроил в часовне. Справа от нас мы видели Императора — он, стоял на коленях на украшенной пчелами подушке, а рядом с ним, в ожидании благословения тоже на коленях стояла его жена. После того, как на их головы были возложены короны, они встали и уселись в креслах. Затем Папа начал мессу.
Генерал сделал знак нам выйти и вернуться на наши посты, и уже стоя там, мы увидели возвращение процессии. В своей диадеме новая Императрица была очень красива. Ее шлейф, длиной около восьми или десяти шагов, несли жены наших маршалов. Она могла бы очень гордиться тем, что у нее такая свита. Но надо сказать, что она была прекрасной султаншей, что Император выглядел очень довольным, и что ее фигура была изящной. Для нее это был великий день, но не такой, как в Мальмезоне.
Вся старая гвардия, в полном вооружении охраняла этот кортеж, и мы все очень проголодались. Каждый из нас получил 25 су и литр вина. После того, как празднества закончились, Император с Марией Луизой удалились. 1-го июня они вновь вернулись в Париж. В Отель-де-Виль[68] город устроил им торжественный прием и дал великолепный банкет. Туда для несения караула отправили меня и еще 20 человек — их стояли перед красиво накрытым подковообразным столом, где на блюдах из чистого золота лежало холодное мясо. Вокруг стола стояли кресла — самое большое в центре — для Императора. Объявили о прибытии Императорского кортежа. Ко мне подошел генерал, он дал мне несколько указаний.
Затем церемониймейстер объявил: «Император!» И он тотчас вошел — вместе с женой и пятью другими коронованными особами. Я приказал своим людям взять на караул, затем последовала команда «Вольно». Я стоял перед своей командой, лицом к Императору. Он сел за стол и сделал знак другим, чтобы они тоже по обе стороны от него заняли свои места. После того, как все высокие особы уселись, стол немедленно очистили, все блюда унесли. В соседней комнате работали разрезатели мяса. За каждым королем и королевой стояли три лакея — примерно в шаге друг от друга. Были и другие, которые выстроились от комнаты резчиков цепочкой и передавали друг другу тарелки, делая лишь небольшой полуоборот, чтобы принять ее и передать дальше. Когда тарелка доходила до коронованной особы, его лакей предлагал ее ему, и если тот качал головой, эта тарелка моментально исчезала и подавалась следующая. Если же голова не двигалась, лакей ставил эту тарелку перед своим господином. Как же красиво было нарезано это мясо!