Там я впервые был по-настоящему одиночным часовым, в полной темноте, и стоя на четвереньках, приложив ухо к земле, чтобы слушать. Наконец взошла луна, я был очень рад тому, поскольку мог теперь осмотреться вокруг, и больше не испытывал чувства тревоги. И тут в сотне шагов от себя я замечаю венгерского гренадера в шапке из медвежьей шкуры! Он стоял совершенно неподвижно. Я хорошо прицелился, и на звук моего выстрела ответила вся армия.[27] Я думал, что враг повсюду. Я перезарядил свое ружье и тут с тремя солдатами подошел капрал. Я указал им на своего венгра, а они ответили: «Стреляй еще раз, и мы увидим всех пятерых». Я прицелился и выстрелил. Ничего не произошло. Подошел адъютант-майор. «Погодите, — сказал я ему, — разве вы не видите его?» Мы подошли к тому месту. Это была большая развесистая ива — она-то и напугала меня. Майор сказал мне, что я поступил правильно, что я просто обманулся, и что я выполнил свой долг.
Мы прошли по Виченце, это красивый город, но австрийцы ускоренным маршем шли в Падую. Вид хорошо обустроенного военного городка очень обрадовал нас, но нашей полубригаде и егерскому полку было приказано идти в Венецию. У командовавшего этой экспедицией генерала была только одна рука. Он приказал изготовить для нас фонари, чтобы мы могли идти ночью, а днем мы прятались в зарослях камыша. Через открытые водные участки мы должны были перебросить небольшие мосты для кавалерии и артиллерии — в этих местах были только болота и хижины рыбаков. Приложив все свои силы, мы достигли назначенного места — это была быстрая река, отделенная от моря дамбой. Далее эта река соединялась с четырьмя другими, которые вместе вливаясь в море, образуют дельту. Мы должны были завладеть всеми этими реками, чтобы стать хозяевами пресной воды.
Корпус австрийской гвардии — их авангард — размещался на большой дамбе, на четверть лье берега реки были покрыты редутами. На дамбе стоял часовой. Мы тоже выставили на дамбе своего часового, он знал немецкий и потому смог познакомиться с австрийским гвардейцем. Наш часовой попросил у него табаку, а немец попросил нашего часового достать древесины. Наш часовой ответил ему, что он поедет с двумя своими товарищами и принесет ему то, что он хочет, когда тот не будет в наряде. Таким образом, наши гренадеры отвезли им древесины, а они привезли табак. На следующий день мы пообещали им привезти еще больше, и они, обрадовавшись, сказали нам: «И мы дадим вам табака».
Утром пришли пятьдесят груженых древесиной гренадеров, и их очень гостеприимно встретили. Они тотчас обезоружили австрийцев и взяли их в плен. Сразу же была выкопана траншея и установлены пушки. Это была стратегически очень выгодная позиция. Шедшие по реке к морю груженые мукой корабли, попали в наши руки, равно как и корабли с рыбой и угрями. Все содержимое кораблей досталось нам, и мы насладились этой добычей, приготовленной всеми известными способами.