Он выдал мне пропуск, и когда я вернулся в казарму, я предъявил его и разрешение на отпуск после болезни капитану, который выдал мне денежную компенсацию. В новом, оплаченном правительством мундире, я на дилижансе отправился в Осер, где я поселился у Монфора, у Парижских ворот. Я вспомнил, что здесь живет мой родственник, отец Туссен Армансье. Я пошел к нему и спросил, не знает ли он, какова судьба моего младшего брата, которого я не видел с шести лет. Он ответил: «Я знаю, где он. Он в Бовуаре, живет у мельника Тибо». «Пошлите за ним. Боже мой, я так счастлив!»
На следующий день он пришел и бросился в мои объятия. Он едва мог сдерживать себя, увидев меня таким красивым, в мундире и с крестом. «Мой дорогой брат, — сказал он, — я так рад!» «Я возвращаюсь в наши родные места, — сказал я, — и если ты хочешь, я возьму тебя с собой и дам тебе дело. У меня в Париже есть хорошие друзья». «Хорошо, — ответил он, — приезжай за мной и я поеду с тобой». «Я обещаю, так и будет. Есть у тебя деньги?» «Да, — ответил он, — Семьсот франков». — «Это значит, что ты хороший человек, дорогой мой». А потом мы поужинали, словно двое детей, которые только что нашли друг друга.
На следующий день, после завтрака, мы расстались. Когда я прибыл в Курсон, меня остановил сержант жандармерии Трубер, который спросил меня, есть ли у меня документы. Я ответил: «Посмотрите на мой крест и мундир — они и есть мои документы». Он был совершенно раздавлен. Я отправился в Дрюйе. В субботу вечером я добрался до поместья мсье Морена в Булуа, где, как выяснилось, меня ждали, хотя, когда я шел по долине, меня никто не видел. На следующее утро, в воскресенье, одевшись по полной форме, я собрался на мессу. Я спросил, есть ли на хорах свободное место, и мне показали одно — рядом с мэром, мсье Тремо, который все еще был жив, и я пошел на хоры. Я сел на указанное мне место, а мэр сидел слева от меня. Я поклонился ему. «Ах, это и вправду вы, Куанье?» — «Да, мсье». — «Я ждал вас, я получил письмо от мсье Морена о вашем прибытии». — «Благодарю вас, после мессы я буду иметь честь нанести вам визит». — «Я буду ждать вас».
Множество людей собралось перед хорами, чтобы посмотреть на прекрасного солдата и его награду. Я узнал мою мачеху, стоявшую передо мной и отца, который стоял ко мне спиной. Он находился среди певчих. Я покинул церковь раньше, чем закончилась месса, и отправился в дом моего отца. Дверь не была заперта. Я решил остаться, и когда вернулся мой отец, он нашел меня стоящим посередине комнаты. Я подошел к нему, чтобы обнять его. Он обнял меня, и я ответил тем же. Затем подошла моя мачеха и поцеловала меня. «Оставьте меня, — сказал я ей. — Я не люблю поцелуев Иуды. Уходите, вы — это ужас для меня». «Подойди, сын мой, — сказал отец, — Сядь. Почему ты сразу не пришел в дом своего отца?» «Я не хотел пользоваться вашим гостеприимством в присутствии вашей жены, которую я ненавижу. Незнакомые люди доброжелательно предложили мне погостить у них, и я принял их предложение. Сейчас я пойду к мэру, а завтра снова приеду к вам, если вы позволите». — «Я буду ждать».