Их аккуратно выбросили, после чего врачи оставались со мной еще два часа. Ларрей сказал мне: «Вы спасены, я еще приду к вам». И он трижды навещал меня. Я обязан своей жизнью ему и мсье Сюзу. За мной хорошо ухаживали — мне дали джема, а после того, как я смог съесть его, мне принесли отличного шоколада и четыре унции малаги, но я не осилил его. Вино я отдал другому больному. В конце недели мне принесли жареной рыбы, баранины и бутылку вина Нюи.
[43] Половину всего этого я отдал своим товарищам. Джем поступал постоянно, я не знаю, из каких добрых рук. Каждый день ко мне кто-нибудь приходил. Мсье Морен, владелец поместья на моей родине, узнал, что я попал в больницу, приехал ко мне, и предложил мне погостить до полного выздоровления в его доме. Я с благодарностью принял его предложение. «Там у вас будет возможность попить хорошего молока, — сказал он, — и я прикажу, чтобы о вас хорошо заботились».
Хороший уход и забота не позволили мне умереть от смерти в результате покушения, которое совершил на меня тот, кто не смог совершить его на Первого Консула, поскольку это был один из агентов Кадудаля,[44] который искал любой возможности, чтобы покончить со мной. Когда я уже шел на поправку, меня уложили на диван возле окна, чтобы я мог подышать свежим воздухом. Мсье Сюз захотел уложить мои волосы и сказал сиделке, что он не хочет их срезать. В результате такого решения потребовалось много времени и пудры, а сестре пришлось надеть маску. В маске было установлено два стекла, чтобы уберечь ее от яда, ведь в моих волосах было очень много ярь-медянки. Эта процедура заняла целый час. Я заплатил сестре три франка за то, что она сохранила мои волосы. В те дни носили «голубиные крылья», поэтому на ночь волосы накручивались на папильотки,[45] а утром в казарму приходил цирюльник и заканчивал укладку. В полдень несущий службу гвардеец выглядел совсем не так, как проснувшийся. Мы очень обрадовались, когда поступил приказ срезать косички. Это решение чуть не вызвало революцию в армии, особенно в кавалерии.[46]
Я уверенно выздоравливал. Я сказал мсье Сюзу, что чувствую себя очень хорошо и что я хотел бы получить разрешение подышать воздухом моего родного края, так как меня пригласили погостить в одном из тамошних домов, чтобы я мог окончательно окрепнуть, и что там будет молоко, которое будет мне сейчас очень кстати. «Я дам вам отпуск на три месяца, если вы хотите, — ответил он, — Я рекомендую вам начать жить с женщиной не ранее, чем через год, иначе вам станет хуже. Будьте осторожны, вы должны обещать мне это». — «Да, конечно, я буду очень осмотрительным».