Для нашей страны из всего вышесказанного следует три вывода.
Во-первых, надо четко понимать, что в любой стране, прошедшей через долгий период тоталитаризма и автократии, не может быть большого числа людей, отличающихся высокой гражданской культурой. Алмонд и Верба показывают на примере Италии, Германии и Мексики, что это действительно так.
Во-вторых, разные страны могут прийти к нормальной демократии с разным культурным багажом. Скажем, Германия, несмотря на ее тяжелое прошлое, управляется сегодня не хуже, чем США и Великобритания. У Италии есть множество проблем, но она стала успешной европейской страной. И даже Мексика пошла по демократическому пути, хотя, бесспорно, отстает от Европы.
В-третьих, для того, чтобы в странах с проблемной гражданской культурой и сложным историческим путем сформировалась демократия, необходима образованная элита. Не просто знающая иностранные языки и любящая ходить по музеям, а понимающая, что демократический компромисс между разными группами интересов выгоден, как показывает опыт, всем конфликтующим сторонам, если, конечно, они хотят выжить и сохранить свою собственность.
Возможность демократии создают два сердцевинных процесса модернизации – образование и индустриализация, отмечают Алмонд и Верба [Там же: 491]. Сами по себе они не гарантируют успех. Но в промышленных странах, где доминируют городские жители и имеется возможность расширять свои знания о мире, рано или поздно формируются прагматичные элиты, желающие договориться между собой о таких правилах игры, при которых они не станут жертвами очередного автократа.
В «Гражданской культуре» отмечается, что после Второй мировой войны всюду царил пессимизм, пришедший на смену оптимизму, доминировавшему в Европе перед Первой мировой. Многим людям казалось, что невозможно «пересадить» набор хрупких установок и договоренностей, порождающих демократию, куда-то за пределы тех культур, в которых они зародились [Там же: 22]. Казалось, что нацистов, фашистов, фалангистов и коммунистов уже не перевоспитаешь. Однако сегодня мы видим, какие огромные изменения произошли в Германии, Италии, Испании, Португалии, Греции, а также в странах Центральной и Восточной Европы. Поэтому, если исходить из исторического опыта, у нас нет оснований смотреть слишком пессимистично и на будущее нашей страны.
Отставать выгодно… но очень опасно
Александр Гершенкрон и экономический анализ возможностей модернизации
До сих пор мы обсуждали труды социологов и политологов, заложивших основы теории модернизации. Но что во времена ее зарождения делали экономисты? Обычно их никак не связывают с этой теорией. Экономисты в 1950–1960-е годы все больше становились кейнсианцами и анализировали возможности государственного интервенционизма в целом: как для развитых, так и для развивающихся стран. Но были, однако, и исключения. Александр Гершенкрон исследовал индустриализацию и не пользовался в своих трудах словом «модернизация». Но фактически именно он поставил чрезвычайно актуальную для нашего времени проблему модернизации догоняющей: могут ли отстающие в экономическом развитии страны догнать лидеров, и если да, то каким конкретно образом. Поэтому вклад Гершенкрона в науку имеет смысл рассмотреть именно в данном разделе книги.