Мы выходим из стального ящика и останавливаемся рядом с охраной.
— Так, парни. Первое — где у вас кафе?
Мордовороты на парня не обращают внимания, раз я главный и его увожу с собой — значит, так и надо. Правда, с Элис такое же спокойствие было бы опасно, она, в теории, может и разум под контроль взять. Среди того, что я успел о ней узнать, был эпизод, где она довела какую-то девушку до панической атаки, внушив ей соответствующие эмоции. Однако сейчас понятливость охраны уместна.
До этого молчавший мужчина коротко объяснил, куда идти.
— Второе — пост снимаем. Дэвид под защитой, но жить будет в нормальных условиях. Где — ещё разберёмся, но здесь пост точно снимаем.
— Есть, сэр, — подтвердили парни.
А мы отправились на поиск кафе. Был соблазн обойти всех детей, но я пока не готов собирать их вместе. Надо познакомиться с каждым в отдельности. Проклятая импровизация! Дэвид молча шёл рядом, иногда посматривая на меня с нечитаемым выражением лица.
— Я здесь первый день, поэтому пока не знаю, что где находится, — признался я, чтобы поддержать разговор. — А очень скоро, надеюсь, мы все переедем в более гостеприимное место.
— Какое? — спросил мальчик.
Не думаю, что ему действительно было интересно, скорее он вежливо продолжил разговор.
— На секретную базу, конечно, — отшутился я. — космическую станцию для нас построить ещё не успели, так что база скромная, даже заурядная. Но для нас всё только начинается.
Дэвид резко остановился, опустив взгляд. Я, естественно, тоже, повернувшись к нему.
— Что такое?
— Я людей убивал, сэр. — признался паренёк.
Стоял, потупив взгляд. Мальчишка, способный стать нашим суперменом. Летать не умеет, лазерного и рентгеновского зрения вроде нет, да и пули пережить может далеко не все. Но даже так его потенциал оставался чудовищным.
— Я тоже, — признаюсь. И, на вопросительный и несколько скептический взгляд Прайса, продолжаю мысль, — Да, по приказу. Но намного больше, чем ты, уж поверь.
Если я правильно считываю невербальные сигналы, кого-то терзает чувство вины.
— Меня папа научил. Преступник должен нести наказание. И никакое преступление смыть нельзя. Грехи всегда остаются с нами, и мы все ответим за них перед господом.
Религиозный. В другой ситуации я обрадовался бы, вероятно, такому обстоятельству. Сейчас не уверен. Впрочем, за такие моральные ориентиры неизвестному мне отцу, конечно, спасибо. Надо попробовать разыграть эту карту.
— Твой отец хорошо тебя воспитывал. Но, думаю, он говорил тебе, что право на попытку исправиться может получить каждый?