Не успел он выйти из комнаты, как вежливая улыбка сползла с лица Венеции, как сброшенная маска.
– Дик, – вскрикнула она, – что ты здесь делаешь?
Это было доказательством того, что она уже давно догадалась, кем я был на самом деле. Однако я быстро собрался с духом и позволил своей внутренней горечи вырваться наружу.
– Если бы я был уверен, что вы узнаете меня, миссис Марсден, я бы ни за что не стал навязывать вам свое нежелательное присутствие, могу вас заверить.
Она прикусила губы, и ее голова рывком поднялась. Затем ее рот снова смягчился, когда ее большие глаза посмотрели на меня.
– Да, но почему… – Она замолчала при звуке приближающихся шагов. Внезапно она наклонилась вперед. – Встретимся в сосновой роще завтра днем, в четыре часа, – выдохнула она и затем вошел ее муж.
Остаток вечера я был вынужден слушать страстную речь Марсдена о мнимом устранителе статического электричества, который был навязан ему во время его последней поездки в город. Машинально я отвечал или хмыкал притворяясь внимательным слушателем, когда пауза в его бесконечном монологе предупреждала меня, что от меня ожидают какого-то ответа, но мой пульс подпрыгивал от ликования из-за мимолетной надежды, которую зажгли эти несколько слов от моей потерянной Венеции. Я не мог себе представить, почему предложение преодолеть многолетнюю пропасть исходило от нее по доброй воле, и все же мне было достаточно того, что она вспомнила и пожелала меня видеть. Меня не волновало почему.
На следующий день я приехал почти на час раньше, потому что в это время не мог ни спать, ни работать. Я не буду утомлять вас подробностями этой встречи, даже если бы я был волен раскрыть такие интимные подробности. Достаточно сказать, что после того, как предварительные сомнения и недоразумения были устранены, а это был не такой простой процесс, как, по-видимому, следует из моего синопсиса, могу вас заверить, я стал жертвой самого хитроумного и абсолютно коварного заговора. В целом это напоминает один из ранних киносценариев.
Вы помните, я говорил о Венеции как о родственнице Лонг-Айлендских Поттеров, ветви семьи, высоко оцененной в социальном статусе? Вы также помните, что до того, как я предпринял ту экспедицию, я никогда не был особенно уверен, откуда будут покрываться мои расходы на следующий год и в каком объеме, если вы понимаете, что я имею в виду. Примерно в то время, когда я готовился к этой экспедиции, которая, как я надеялся, сделает меня финансово и научно независимым, эта богатая ветвь семьи всерьез взялась за мою дорогую Венецию, пригласив ее пожить с ними тем летом. Сейчас я вспоминаю слишком поздно, что даже во время того смятения ума, вызванного волнением расставания с моим любимым человеком, в сочетании с лихорадочными приготовлениями к отъезду, холодные облака осуждения исходили от сторонящихся меня Поттеров. Они не пытались скрыть свое неодобрение моей скромной персоны и моих перспектив, но в своей слепоте я никогда не связывал их напрямую с тем, что последовало за этим.