.
К моменту смерти от пневмонии в возрасте сорока одного года Ковалевская достигла вершин в своей науке. Как тогда было принято, ее головной мозг взвесили и осмотрели, поскольку его размер и характер извилин считались показателями одаренности. «Мозг покойной отличался наивысшей степенью развития, – сообщалось в стокгольмских газетах, – и имел множество извилин, как и следовало ожидать, судя по ее высокому интеллекту»[258].
Амалия Нётер
1882–1935
математик
Альберт Эйнштейн уперся в неразрешимую проблему. Он разработал общую теорию относительности, но не справился с ее математикой. Ему пришлось привлечь к разработке математического обоснования группу специалистов из Гёттингенского университета. Группу возглавляли Давид Гилберт и Феликс Клейн, чрезвычайно уважаемые за вклад в изучение математических постоянных. Частью их наследия являлось организованное ими сообщество ученых в Гёттингене, благодаря которым здешний университет превратился в один из самых уважаемых математических институтов мира. Они открывали таланты. Их особым вкладом в проект Эйнштейна стала Эмми Нётер.
Нётер планомерно завоевывала себе имя. Восемью годами раньше она начала работать в Университете Эрлангена без жалованья и должности. К моменту переезда в Гёттинген опубликовала несколько статей, читала лекции за границей, была научным руководителем докторантов и подменяла в качестве лектора своего отца Макса Нётера, профессора математики в Эрлангене, здоровье которого неуклонно ухудшалось.
В то время специализацией Эмми Нётер были инварианты, или математические объекты, остающиеся неизменными при преобразованиях, например вращении или отражении. Для общей теории относительности ее база знаний имела решающее значение. Эйнштейну понадобились взаимосвязанные уравнения – Нётер помогла их составить. Ее формулы были изящными, а процесс мышления и воображение позволяли видеть все в новом свете. Эйнштейн был высокого мнения о работе Эмми. Он писал: «Фрейлейн Нётер постоянно консультирует меня в моих проектах, и именно благодаря ей я стал разбираться в предмете»[259].
Близкие коллеги Нётер быстро поняли, что она – исключительная ценность, которую обязательно нужно удержать с помощью штатной должности. Однако Эмми столкнулась и с яростным противодействием. Многие из тех, кто поддерживал идею сделать ее лектором, были также убеждены, что она просто исключение и что женщины не должны преподавать в университетах. Министерство по делам религии и образования Пруссии, одобрение которого должен был получить университет, запретило ее назначение: «Ей не будет позволено стать лектором в Гёттингене, Франкфурте или где бы то ни было еще»