. Бенерито обучалась там, когда этот университет являлся базой Манхэттенского проекта. Несколько ее преподавателей были нобелевскими лауреатами, а некоторые группы были такими маленькими, что Бенерито оказывалась в компании лишь одного или двух других слушателей. «Я думаю, что благодаря этому получила очень основательный фундамент знаний в химии»
[295], – рассуждала она. Холодная война – «когда [правительство] вложило в науку огромные деньги, потому что соревновалось со “Спутником”»
[296][297], – также стала удачным периодом для Бенерито и ее коллег.
Между этими двумя периодами она возвращалась в Тулейн учить студентов инженерной школы. Ей нравилось наблюдать за их развитием, но постепенно карьерный рост менее опытных коллег-мужчин стал ее раздражать. Когда на факультет пришел новый декан, Рут попросила повышения. Декан ответил, что ему нужно время, чтобы лично оценить ее работу. Столь откровенной пощечины Бенерито еще не приходилось получать. «Я преподаю здесь тринадцать лет, – сказала она. – Если вы до сих пор не знаете, чего я стою, значит, никогда и не узнаете. Я увольняюсь»[298].
Некоторые ее бывшие студенты, трудоустроившиеся в Министерстве сельского хозяйства, увидели в уходе Бенерито из университета шанс заполучить настоящую звезду. В 1953 г. она вышла на новую работу, и это стало началом очень продуктивной 33-летней карьеры. Задачей представительства Минсельхоза США в Новом Орлеане было продвинуть сельскохозяйственную продукцию Америки в будущее с помощью точных данных, науки и инженерных разработок. Рут принесла туда множество идей и начинаний.
На сей раз ее способности не остались незамеченными. Не прошло и пяти лет, как Бенерито возглавила лабораторию, которой суждено было войти в историю текстиля. Вернемся к хрупким связям между длинными целлюлозными цепочками. Чтобы сделать их прочнее, Бенерито экспериментировала с более короткими связями, которые могли бы «поперечно сшивать» длинные волокна, словно ступеньки лестницы. После стирки и сушки такой ткани поперечные связи удерживали бы на месте длинные цепочки целлюлозы, заставляя их оставаться в одной плоскости, и ткань не становилась бы мятой.
Бенерито не первой начала работать с поперечным сшиванием, но при предшествующих попытках волокна хлопка вели себя странно. Некоторые становились такими жесткими, что достаточно было сесть в такой одежде, чтобы выглядеть, как Халк, поскольку рубашка вздувалась пузырем во всю спину.
Крупное новаторство Рут Бенерито заключалось в добавке к составу ткани[299]. Вместо того чтобы и дальше возиться с компонентом, образующим химическую связь с цепочками целлюлозы, она нашла вещество, выравнивающее поверхность ткани. Ее изобретение не только дало толчок производству хлопчатобумажной одежды «постирал и надел», но и заложило основу для создания грязезащитной и огнеупорной тканей. Бенерито завоевала премию Лемельсона за достижения на жизненном пути и – дважды! – высшую награду Министерства сельского хозяйства США за заслуги.