Джозеф Майер потерял работу в 1938 г., во время волны увольнений, призванных разгрузить бюджет. Он нашел пристанище – и более высокую зарплату – в Колумбийском университете. Для Марии переезд оказался потерей. Несмотря на впечатляющие достижения, люди, не знавшие ее лично, часто по ошибке считали Гёпперт всего лишь профессорской женой. Блистательная и уверенная в себе во время жизни в Германии, в Соединенных Штатах Гёпперт-Майер часто смущалась в новой для себя среде. Ведя занятия, она успокаивала нервы сигаретами (иногда двумя, а то и больше, тут же закуривая следующую, не успев докурить предыдущую).
Гёпперт-Майер пыталась получить место на физическом факультете Колумбийского университета, но ее просьба была решительно отклонена. Со временем она нашла работу и небольшое жалованье на химическом факультете. Там ей поручили кое-какое преподавание и дали служебное положение, при этом все преподносилось как величайшее одолжение, а не прискорбная недооценка ее значимости.
Во время Второй мировой войны Гёпперт-Майер наконец стали платить за исследования, но не Колумбийский университет, а правительство. Она руководила группой примерно из пятнадцати химиков, работавших над проектом обогащения урана. После войны компания знаменитых физиков перебралась в Чикагский университет, и чета Майеров присоединилась к ним. Там тоже мало платили (можно сказать, нисколько), но Мария получила возможность влиться в исследования на переднем крае науки, конкурентные и выполняемые с головокружительной скоростью, – словом, погрузиться в восхитительную атмосферу.
Когда Гёпперт-Майер прибыла в Чикаго, бывший студент предложил ей должность в области ядерной физики в Аргоннской национальной лаборатории, которую можно было совмещать с преподаванием в Чикагском университете. «Но я ничего не знаю о ядерной физике», – заметила она. «Мария, вы научитесь», – ответил он[183].
Итак, на полставки Гёпперт-Майер с кусочком мела в одной руке и сигаретой в другой вела безжалостно трудные семинары по теоретической физике и выполняла другие преподавательские обязанности в Чикагском университете за возможность называться «профессором-волонтером» и отсутствующую зарплату. Остальное время она работала в Аргонне, ломая голову над изотопами.
Изотопы какого-либо элемента – это атомы, отличающиеся от других атомов этого элемента только числом нейтронов. Мария хотела узнать, почему некоторые изотопы стабильнее других. Она собрала данные, свидетельствующие, что более стабильные изотопы имеют так называемое магическое число нейтронов или протонов: 2, 8, 20, 28, 50, 82 или 126. Поскольку эти изотопы сохраняются, – вместо того чтобы распадаться, как их менее стабильные собратья, – во Вселенной их множество. Она понимала, что они особенные, но не знала почему.