Какие-то промежуточные звонки. Два доллара минута. Подходит человек:
– Ваш номер? Нет, вы не зарегистрированы. Когда вы подавали документы? Два месяца назад? Нет. И денег нет.
Звоню Марджори, в Кливленд. Она радуется и удивляется: из России звонят нечасто.
– Марджори, в сентябре я передавала Бену заявление, деньги…
– Я его видела, но он ничего не говорил.
– Я просила вас заплатить за мой экзамен…
– Извини, но у меня ничего нет. Я сейчас же ему позвоню. У тебя есть факс?
– Нет. Я перезвоню.
– Позвони дня через два. Я могу не сразу его застать.
Через два дня она снова снимает трубку. Я называюсь и жду. Она ведь уже знает, зачем я звоню.
– Майя… У меня для тебя ничего особенно хорошего… Он сказал, что ни разу тебя не видел после вашей политической дискуссии.
Марджори ждет, но я молчу. И тогда она осторожно добавляет:
– Ты не могла его с кем-нибудь перепутать?
– Я его не перепутала… Мы встречались в «Интуристе»… С ним была его сестра… На следующий день после дискуссии. Мы договорились, встретились, он обещал передать. Они были вместе с сестрой. Он говорил, что увидит вас двадцать четвертого, в шесть часов… Я не могла его ни с кем перепутать. Это исключено… О’кей, – я собираюсь положить трубку.
Английские слова подбираются с трудом. Я понимаю, что все впустую. Я жила у неё в доме две недели. Бена она знает, может быть, двадцать лет. Я за тридевять земель, он рядом. Он пастор, американец, свой, до конца понятный человек. Я – неизвестно кто. Единственный свидетель – его родная сестра, и Марджори с ней не знакома. Кому из нас она поверит?
– Подожди-подожди, – говорит она, – что ты теперь собираешься делать?
– Я буду стараться. Я попытаюсь успеть зарегистрироваться на экзамен.
– А ты помнишь, сколько там было денег?
– 500 долларов.
Теперь молчит Марджори. Потом переспрашивает:
– В долларах?
– Да.
Наверное, такой суммы она не ожидала. Когда мы гостили у них, кто-то подарил нам по десять долларов на карманные расходы. Так старательно мы рассказывали, какие мы бедные. Она говорит:
– Мы соберем… Мы тебе возместим.
Я бормочу что-то невнятное и прощаюсь. С меня хватит впечатлений. Мне надо спасать свой экзамен. Если я правильно уловила, они продлили регистрацию, у меня еще десять дней. Бланк заявления есть. Обычной почтой не успеть: письма идут две – три недели. И деньги… Надо же платить. И отпуск запланирован на март. И дежурства розданы. И грозятся вот-вот ввести третий экзамен, на больном. Если сдам в марте, могу успеть до этого. Если перенесу на август – снова оформлять, платить, ехать, сдавать… Надо успевать сейчас.