– Ну, не будь такой очевидной, – говорит Шульц. – Постарайся узнать это иначе.
Он ожидает, что я буду делать за него его работу. За исключением того, что у меня нет никакой подготовки и нет никакого желания делать что-либо из этого. Я чувствую себя подлой только из-за упоминания имени Эли. Я не хочу, чтобы у нее были неприятности. Она ничего мне не сделала.
– Думаю, Эли просто заходила, – снова говорю я. – Она не сделала ничего плохого.
Шульц качает головой, глядя на меня.
– Эти люди – преступники и подонки, – говорит он. – Не пытайся их защищать.
Это выводит меня из себя. Что заставляет его думать, что он лучше них? Держу пари, он натворил всякого дерьма при исполнении служебных обязанностей. Здесь нет битвы между «нравственным» и «безнравственным». Это просто кучка людей в двух соперничающих командах.
Меня призвали в команду Шульца. Но мне не нравится там находиться. Я вообще не хочу играть в эту игру ни за одну из сторон.
– Я лучше пойду, – говорю я, собираясь уходить.
– Будь на связи, – напоминает мне Шульц.
Когда мы оба встаем, он хватает меня за руку и говорит:
– Подожди.
Он проводит большим пальцем по моей скуле, под правым глазом. Мне приходится заставлять себя не отпрянуть.
– У тебя там была ресничка, – говорит он, ухмыляясь.
Конечно. Не сомневаюсь, что так и было.
Когда я возвращаюсь в квартиру, я вижу, что дверь моего отца все еще плотно закрыта. Уже почти два часа дня, и не похоже, чтобы он выходил из комнаты. Единственная кружка на столе – та, из которой я пила сегодня утром.
По крайней мере, я слышу, как он передвигается. Но он снова кашляет.
– Пап? – кричу я. – Я дома.
Никакого ответа.
Беру свою кружку и ставлю ее в раковину, споласкивая ее, чтобы смыть остатки кофе.
У него снова приступ кашля, который заканчивается рвотой. Я вскакиваю, подбегаю к его двери и стучу.
– Папа? Ты в порядке?
Я толкаю дверь, открывая ее. Он сидит на кровати, сгорбившись, потирая сгиб руки.
Когда он поднимает голову, его лицо серое. На его губах красная пена.
– ПАПА!
– Я в порядке. Мне просто нужно отдохнуть…
– Мы едем в больницу!
Я поднимаю его с кровати, крепко держа за локоть. Его не так уж трудно удержать. Он похудел, по меньшей мере, на тридцать фунтов. Почему я не обратила на это внимания раньше? Он болен уже пару месяцев. Я думала, это просто затяжная простуда...
Помогаю ему спуститься по лестнице, хотя он продолжает говорить мне, что может идти сам. Я сомневаюсь в этом – у него ужасный цвет лица, и он не выглядит устойчивым на ногах. Мы выходим через гараж, потому что моя машина припаркована на заднем дворе.