И досадливо поморщилась, поняв, что хотела бы видеть его здесь.
– Но у меня есть надежные друзья, – улыбнулся он. – Мы еще нужны вам, Митар?
– Подозреваю я, что либо вся наша страна полыхнет, либо к концу года мы вновь будем перезаказывать портреты с изображением Правителя.
– Точно, портреты, – Кристоф лукаво улыбнулся, – кто-то мне обещал подарок.
– Мне совершенно точно нужна баронесса, – весомо произнес Митар. – Остальное от ее воли зависит.
Кристоф посмотрел мне в глаза и уверенно произнес:
– Предложение выйти погулять не оскорбит меня.
Доверять или проверять? Доверять или скрывать?
– Сначала расскажи, почему ты выбросил меня, – ровно произнесла я. – А после можно будет определиться с тем, доверяем ли мы друг другу.
– Я доверяю тебе полностью, – прямо сказал он и добавил: – Но хотел оттянуть этот разговор.
Он немного помолчал, собрался с мыслями и заговорил:
– Не знаю, заметила ли ты, но моего вмешательства не ожидал никто. Во время замера силы я получил короткую записку от одного из своих надежных людей: о твоем даре стало известно Совету. Ты бы не покинула дворец, Вильгельмина.
– Глупости. – Во рту пересохло.
– Даре? – переспросил Митар. – Есть что-то, чего я не знаю?
– Я унаследовала от мастера Дейтора не только дом, – глухо произнесла я, – но и дар.
– Последний мастер окраинной стали, – с благоговением произнес старый маг, – подумать только. Ты и правда не вышла бы из дворца. Точнее, не вышла бы сама.
– Когда мастера стали исчезать, – Кристоф криво улыбнулся, – их пытались удержать. Женщин с подобным даром принуждали выходить замуж за разных мужчин. За нескольких мужчин.
Меня бросило в холод.
– Несколько мужей?
– Все ради рождения одаренного ребенка, – хмуро кивнул Митар. – Из-за этого почти разразилась вторая гражданская война: они пытались насадить свои правила здесь, у нас.
Кристоф потянулся ко мне и коснулся моих холодных пальцев.
– Я хотел обидеть тебя, Вильгельмина. Я хотел ранить тебя так сильно, чтобы ты, ни минуты не сомневаясь, отправилась домой. Совет начал делить тебя до того, как поймал, и потому у тебя было время скрыться здесь, в баронстве.
На мгновение замолчав, он продолжил:
– И одновременно я ненавидел себя за то, что сознательно причиняю тебе боль. Но… Чтобы быть до конца честным – откатись время назад, я поступил бы так же.
– Это был акт отчаяния, – Кристоф склонил голову, – акт, который долгое время скрывался, ведь после провала появилась вторая теория: мастера окраинной стали не терпят над собой никаких хозяев. Магия покидает тех, кто признает себя несвободным.