Поздравила Юля. Она тоже уехала к матери, хоть отношения между ними так и не наладились. Поздравила Маша. Она, оказывается, без Юрки. Встречает Новый год у себя в родном посёлке.
Даже Настя меня поздравила. Намекнула, что у неё для нас потрясающая новость, и что мы теперь будем видеться редко.
«Неужели замуж выходишь?» – спросила я ответным письмом.
«Терпение. Скоро всё узнаешь», – туманно отписалась Настя.
Вообще, я рада буду, если так. Насте либо замуж пора, либо на панель. Одно из двух. Она закрутилась настолько, что, наверное, не сможет учиться дальше. Мне даже жаль немного. Но помочь ей не могу. Она меня не услышит.
Пришло поздравление от Толика. Вот уж кто удивил! Пишет, что в Москве, в Кремле. Там большая туса, и всё зашибись. Зовёт в гости.
«Ага, выезжаю первым рейсом», – отшучиваюсь я.
– Ксюш, с кем ты всё время переписываешься? – мама заглядывает через плечо, пытаясь прочесть сообщения. – С женихом?
– Нет, с друзьями.
А жениха нет. Меня поздравил, наверное, каждый, ну или почти каждый, с кем я общаюсь в универе. Но только не Он! И это не может быть просто случайностью. Он помнит обо мне, он не забыл. А то, что не стал звонить и писать, так это нарочно. Он хочет снова сделать мне больно? Проверить мои чувства?
Зачем?..
Я начинаю раскисать. Праздник в самом разгаре, а мне уже не хочется веселиться. И, правда, здесь у меня никого нет, с кем можно было бы пойти гулять, сходить вместе в Дом Культуры, на центральную городскую ёлку. Там на Новый год бывает весело. Мне одноклассники рассказывали. Сама я никогда не ходила. Меня не звали, а напрашиваться неудобно. И сейчас не знаю, то ли пойти спать, то ли выйти прогуляться – только с кем?
Но я забыла ещё об одном очень важном человеке. Зато он обо мне вспомнил. И позвонил.
– Привет, Ксюша! С Новым годом тебя!
– Привет, Артём. Я так рада тебя слышать!
– Ты где сейчас? В большом городе?
– Нет. У себя.
– Ксюша, отлично! Давай встретимся? Прямо сейчас. Я за тобой зайду.
Мама, увидев, что я встрепенулась, сразу заинтересовалась: кто звонил, куда я собираюсь идти ночью.
– На ёлку, мам, – на ходу отвечаю я.
– Одна?
– Нет, конечно.
– Но у тебя здесь нет друзей.
– Один друг есть, мам.
Один-единственный, но иногда этого гораздо больше. Мне ли не знать, каково это. Одиннадцать лет одиночества в школьном классе, несмотря на хорошее отношение всех учеников и учителей. Восемнадцать лет одиночества в родной семье. Нет, там, конечно, любят и ждут и всегда принимают. Но есть ведь что-то ещё. Что-то большее, за чем тянется душа. Посидеть, поговорить, прогуляться ночью по улицам. Посмеяться от души. Или поплакать у кого-то на плече. Родители для этой роли не всегда подходят.