Алина, обладательница шикарной копны вьющихся каштановых волос, поднимается из-за стола и идёт мне навстречу. Под плащом, несмотря на жаркий летний день, её поджарую фигуру обтягивает чёрное платье с глухим воротником-стойкой. Такие же платья надеты и на остальных.
Я протягиваю Алине руку в красной шёлковой перчатке, чтобы поздороваться, но она опускается на одно колено и прижимается к ней лбом. Неужели, я собрала вокруг себя сумасшедших. У меня всё ещё теплится надежда, что над Русланом они поглумились для прикола.
— Мы рады приветствовать тебя, королева Кларисса.
Честно говоря, я ожидала что мы из игры во встречу в реале возьмём только костюмы. Посидим, о наших девчачьих делах посудачим. Свадьбу дочери Фрола Горина от света не утаишь. Поэтому надо бы технично преподнести воссоединение двух миров.
— Приветствую вас, прекрасные амазонки! Рада видеть основателей питерского клана в сборе! — бросаю взгляд на один из пустующих стульев. — Ещё ждём кого-то?
Алина бросает потемневший взгляд искусно подведённых карих глаз на пустой стул. Странно, что он не превращается в горстку пепла. Зрачки Алины расширены, пронизывают до печёнок. Не сидит ли она часом на наркоте? Нужно с остальными поближе сейчас познакомиться. За такую «армию» я могу присесть, как организатор. И медовый месяц на океане может превратиться в пятилетку на Колыме или куда там сейчас ссылают.
— В каждой стае есть паршивая овца, — Алина кусает губы, провожая меня к деревянному креслу во главе стола. — Наталья пришла к нам после расставания со своим парнем. Дала обет, но вскоре снова влюбилась и предала наш орден. Мы хотели провести над ней обряд снятия зависимости от мужчин, но нам помешали. Но Наталья так испугалась, что поклялась никогда больше не смотреть на этих животных.
— Каких животных? Мужчин, что ли? — мысленно уношусь в зоопарк за стеной.
— Конечно, — Алина садится от меня по правую руку.
— Я надеюсь, всё что вы сейчас рассказываете, проходит у вас в рамках игры? — обвожу взглядом девушек. Мои адептки красивы, как породистые лошади, но ни одну из них я не назвала бы женственной.
— Какие уж тут игры, — смотрит на меня из-под наращенных ресниц голубоглазая девушка. Из-под шляпки на её плечи спускаются золотистые локоны. — Но Наталья совсем берегов не видит. Нам удалось проследить за ней. У неё новый роман.
Одна за другой, девушки корят Наталью, похоже, единственную из всех сохранившую рассудок. Я смотрю на ряд бутылок с водой, пустые стаканы, и мне в голову невольно приходит сравнение. Быть может, помыслы этих девушек кристально чисты, как вода в бутылках, но жизнь их пресна и скучна. За спиной у каждой из этих красавиц боль измены. Именно такие девушки приходят в мою игру. Сколько горьких признаний звучит на собрании в храме Истины. И что даёт игра? Вместо того, чтобы помочь несчастным пережить предательство любимого человека, поверить в свои силы и открыть своё сердце для новой любви, ещё больше ожесточает их. Да, они становятся сильными и независимыми, но они перестают быть женщинами в полном смысле этого слова.