— Что? Прям так сразу? Не-е-е-е, маленькая ты еще.
Тьфу. О чем он только думает?
— Сычев, ну и дурень же ты. Не надо мне от тебя ничего. Смотри не запрей теперь в ней.
В кабинет зашли молча. Одеждой, сами понимаете, со мной никто не поделился (я Витамину это обязательно припомню, пусть не надеется, что забуду), вот и пришлось садиться на самый последний ряд. Так еще и сидеть вдвоем с жадным Сычевым. Анька до сих пор в приемной ректора тусит.
Обществознание не было моим любимым предметом. В школе я больной притворялась, чтобы лишний раз не сходить на этот урок. Но если в школе прокатывало, то в университете никогда. Преподавателем был самый настоящий Северус Снегг, только килограммов на тридцать больше. Злыдень, каких поискать. Придраться может к чему угодно, даже к нитке, которая на брюках висит. Поэтому я и вросла в скамейку, когда он зашел в аудиторию и без приветствия начал зачитывать текст.
— Полин, — шепотом говорит мне на ухо Витамин. — Ты обиделась, что ли?
— Сычев, тихо.
Смелый, блин. Родион Александрович, именно так зовут преподавателя обществознания, если услышит болтовню на своем занятии, через соломенную трубочку высосет нам мозги. Говорю же, самый настоящий дементор, только зрячий. А Витамина прям раздирает на душевный треп.
— Немцова, ну хочешь, я тебе футболку дам? Толстовку просто вчера купил, а у тебя на волосах фигня какая-то непонятная. Испачкаешь, а я потом как?
— Да оставь ты себе футболку свою, жмотяра.
— ЗАДНИЕ РЯДЫ, ВАМ НЕ ИНТЕРЕСНО? — громыхает преподаватель, и клянусь, у меня градус в теле подскочил, и кофта почти высохла.
В таких ситуациях нужно опустить голову вниз и не высовываться, пока он снова на тему урока не переключится. Так я и сделала. Минут двадцать сидела, уткнувшись в тетрадь, конспектировала каждое сказанное громким голосом слово. Быстро записывая основные сферы общественной жизни, я и не услышала, как открылась дверь и в наш зоосад заполз один наглый крокодил.
— Здравствуйте. Меня попросили передать, что вас в ректорат срочно вызывают.
Ну, точно Суханов.
Голову поднимаю и зависаю. И нет, не от красоты паренька. Этот гад в чистой одежде стоит, с волосами, правда, мокрыми, но шмотки-то совсем другие. Я здесь, значит, промокшая, как курица после душа из шланга, а он переодеться успел. Возмутиться бы, но молчу. Все смотрят на преподавателя и Назара, и я смотрю, взгляда не отрывая.
— В ректорат? — удивляется Родион Александрович, закрывая свой учебник. — Я ведь только что оттуда.
— Не могу знать. Передал то, что сказали, — чеканит Суханов, глазами бегая по аудитории.