Впрочем, я тут же себя одернула.
Раз в разводе, значит, вытворял такое, что не смогли компенсировать не его богатство, не внешность, не эти его пусть и бесячие, но все же дико притягательные усмешки.
Наверняка гулял. И пил, а может он вообще наркоман! А что? Я слышала в высших кругах это очень распространено.
Уже всё есть, всего достигли. Вот и ищут новые впечатления везде, где не попадя.
Наверняка и с нами сейчас возится от скуки.
Найдя очередные объяснения, изъяны и поводы для тревог, я удовлетворенно кивнула.
Вот. Так-то лучше. А то я знаю себя. Еще пару взглядов от Димна и я посчитаю его идеальным мужиком.
А там чувства, доверие, разочарование и слезы.
Нет уж, спасибо. Мне одного раза хватило с головой.
У меня есть цели и стремления не связанные с личной жизнью. Вот и буду придерживаться их.
Главное, что у меня есть мой сыночек. Остальное неважно.
Спустив себя с небес на землю, я пошла разбирать вещи.
Моя спальня. С отдельной душевой, балконом и даже гардеробом, была больше всей нашей квартиры.
И конечно я тоже впечатлилась настолько, что первые полчаса я только и делала, что разглядывала её.
А после, мне вдруг невыносимо захотелось сделать набросок.
На меня находит. И именно для таких моментов я всегда ношу с собой скетчбук и карандаш.
Вся комната была будто воздушная, оформленная в бело-сиреневых тонах. И само собой здесь напрашивался контраст.
Сидящий у окна в кресле темный силуэт мужчины. Мрачного и опасного в своей таинственности.
Выходило прекрасно, думаю, даже вечно недовольные преподаватели ограничились бы задумчивым "хм" вместо криков. Я настолько сосредоточилась на глубине теней, что не услышала как сзади подошли.
- Вау. А я хорош, - бархатисто оценил Дмитрий.
- А! - Я подпрыгнула на стуле, уронив скетчбук и карандаш.
О, блин. Он всё это видел. Стыдно то как!
Хорош, - я сбивчиво и торопливо ответила, поднимая скетчбук. - Но только кто сказал, что это вы. - Карандаш как назло закатился под низкую кровать, под самую стену.
Но между тем, чтобы встречаться с Дмитрием глазами и тем, чтобы залезть под кровать, я само собой выбрала второе.
Конечно расстояние было очень маленьким, но я надеялась на лучшее.
Опустившись на пол, я нырнула между ящиками, но вдруг, ещё не дотянувшись до карандаша, осознала, страшную вещь.
Я застряла.
- Кого ещё ты могла рисовать тут? - усмехнулся Дмитрий. - Вылезай. Не понимаю откуда у художников эта болезнь - стыдиться собственных работ.
- Я художница и могу рисовать кого хочу. Воображение, знаете ли, - голос из под кровати явно звучал глуше, чем нужно.- И нет, не вылезу. Мне и здесь неплохо.