— Это что-то новенькое.
— Завтра я возвращаюсь в школу и прекращаю с ней отношения. Но ты, пожалуйста, присмотри за ней и привези через сутки в академию. Я не могу оставить ее одну. Мало ли, что ей взбредет в голову.
— Ты ее любишь? — в его голосе прозвучало удивление.
Он не верил, что я способен на это. В свое время я был королем боли и женских страданий.
До Снежиной.
Как я мог не полюбить ее? Это просто нереально.
— Да. Я люблю ее со всем тем дерьмом, что есть во мне. Но буду держать ее подальше от этой грязи.
ЕКАТЕРИНА
Я ощущала его даже во сне. Я чувствовала его дыхание в ложбинке между шеей и плечом. Я чувствовал его губы в лучах теплого солнечного света на моем лице.
Затем я почувствовала, как он отрывается от меня и уходит.
Грызущий холод тут же остудил тело. Бежать за ним?
Нет. Он принял мое решение, а я отпустила его без слез, без криков и просьб остаться.
Я была так зла на него прошлой ночью, но утром уже не чувствовала ничего, кроме привычного одиночества и горя от потери.
Он поступал правильно. Благородно. Защищал меня. Но от этого менее больнее не становилось. Ни мне, ни ему.
Поэтому, когда он тихо и нежно поцеловал меня на прощание, я замерла и притворилась, что сплю. Я осталась в постели, когда он выскользнул из комнаты. Я не издала ни звука, пока не закрылась входная дверь и не стих шум его машины.
Острый колючий воздух входил и выходил из моих легких быстро и тяжело, боль собиралась и нарастала в груди, пока я не разревелась. Горько и безутешно.
Я стала зависеть от него и нуждаться в нем так, как никогда не нуждалась ни в ком другом.
У меня оставалось еще пять месяцев. Он снова станет преподавателем. И я буду его студенткой и невестой Тимура.
Шереметьев сказал доверять ему, и мне ничего не оставалось.
Был уже вечер, когда я обнаружила, что сижу у окна и скучаю по нему все больше.
Как я собиралась видеть его каждый день и не трогать? Как я смогу смотреть ему в глаза и не целовать его? Как я буду спать без него?
Единственное утешение, что буду проводить с ним каждый день, пока не закончу учебу. У нас еще есть время. У меня тоже оно есть, чтобы найти способ убежать от планов родителей.
Тишину вечера нарушил звук приближающейся машины.
Мое сердце забилось в горле, когда я бросилась к окну. Неужели он решил вернуться?
Черный знакомый автомобиль появился на дороге среди деревьев.
Я узнал марку и модель. Это наша машина, на которой меня привезли в академию.
Кровь стучала, руки заледенели.
Но что наша машина делает возле дома Шереметьева?
Неужели родители узнали? Но как? Кто мог им сказать? Не Игорь же позвонил и признался, что лишил их дочь девственности, потому расторгайте помолвку. Нет! Семья на это не пойдет. А вот мне влетит по самое не балуйся!