— Пустьсами разберуться. Это их работа! Но я отдавала тебя под его ответственность. И его халатность привела к тому, что ты оказалась под угрозой. К тому же, это был его дом! Ты знала?
Я замерла. Не лучшее время говорить маме, что я сама туда поехала и провела лучшую неделю в своей жизни! Если не считать последнего самого отвратительного дня.
Никого, кроме мамы, врача и пилота нашего частного самолета я больше не видела. Мне даже весточку Игорю не с кем было передать. Я переживала.
Позвонить ему? Рассказать? Так я даже говорить не в состоянии.
Все тело болело, грудь жгло, но мама торопилась увезти меня отсюда в надежные стены дома. Наверное, так и должна была закончится наша история с Шереметьевым.
Потом у меня тоже возьмут показания. Я оправдаю его по всем пунктам и на этом наша связь закончится. Я спасу его от обвинения, ведь я не умерла и от моих родителей откупаться ему не придется.
* * *
Я сняла с него обвинения.
Наши показания явно не сходились, но я сослалась на частичную потерю памяти, но твердо заявила, что Шереметьев абсолютно ни при чем. Как я оказалась в том доме, почему провела там несколько дней объяснять не стала. Но настаивала, что никаких претензий к ректору не имею. Это только моя ошибка.
Я бродила по холодным комнатам своего дома и злилась. Папа вызвал меня в кабинет и предупредил, что если я не дам показаний, не смогу подтвердить то, что сказал Шереметьев, против парня рассыпется все обвинение. Максимум, что он получит, условное за попытку изнасилования.
— Они думают, что ты сама завлекла его в тот дом на отшибе. ЧТо играла с огнем и напоролась на неуравновешенного парня, — кричал отец. — У нас есть заключение врача, что у тебя были половые контакты!
Я покраснела, зато папа предъявлял мне показания без всяких эмоций.
— Это только доказывает, что ты, дочка, заигралась! Так кому ты на самом деле врешь? Нам или полиции?
Я разрыдалась и убежала в свою комнату. Пыталась дозвониться до Шереметьева, но найти его номер оказалось проблемой. Я связалась с Дарьей, она с Алексом, тот со мной и только тогда я получила номер Игоря. Но он не брал трубку, сколько раз я не пыталась ему позвонить.
Каждую ночь я проводила в одиночестве, злая на мать, что она начала поспешно готовиться к моей свадьбе с Тимуром.
Я не видела Шереметьева уже месяц.
За это время я так и не смогла смириться с тем, чем все закончилось. Существование стало невыносимой мукой, которая никак не прекращалась.
Я даже не могла думать о том, что будет с Тимуром. Вряд ли как с Шереметьевым, но лишь бы не как со Степаном. От Тимура меня уже никто не спасет.