Она склонила голову набок, прищурившись и нагло разглядывая меня. У меня для всех был только один тест.
— Я Снежина.
Проговорила и внимательно следила за ее реакцией. Если ей незнакома наша фамилия, то мне нечего делать в этой комнате.
Но девица сразу изменилась в лице.
— Привет. От тебя предки тоже решили избавиться?
Я приподняла бровь. Что она имела в виду? Я вообще-то единственная наследница.
— Нет. Мне просто нужен свежий воздух и некоторое уединение.
По лицу Дарьи я поняла, что мазала на хлебушек она мою ложь, но вслух ничего не сказала, а я не стала настаивать.
— Ты что-нибудь знаешь об этой академии? — вместо допроса уточнила она.
— Не интересовалась. Но если ты можешь поделиться, я буду признательна.
Дарья кивнула на кровать напротив, на ту, которая станет моей на некоторое время. Но присесть я не успела. В дверь раздался короткий стук и вошел Александр, внося мой чемодан.
Дарья напряглась, но никак не поприветствовала безопасника. И я не стала ничего говорить. Это его обязанность, он за это деньги получает.
— Доброй ночи, — скупо бросил он и вышел.
— Твой?
Я кивнула.
— Бесполезно. Здесь тебе выдадут уродскую форму, которую будешь носить двадцать четыре часа в сутки.
— Даже спать в ней буду? — удивилась я.
Дарья скорчила рожицу:
— О нет, в постели ты можешь отрываться сколько угодно. Меня ничем не шокируешь.
Мы засмеялись, и это заметно растопило атмосферу. Мне бы теперь узнать кто такая Даша и из какой семьи. Но рано или поздно она все равно захочет поделиться.
— Ну давай, рассказывай. Начни с ректора. Кто он?
— Шереметьев? О, это наш местный кумир. Если ты как и все купишься на его смазливую мордаху, то вставай в очередь, подруга. По нему не ссат разве что парни. И то не все. У него известная фамилия, заметила?
Я кивнула. Что-то про Шереметьевых я слышала.
— Так он из них? Не однофамилец?
— Нет! Он тот самый Шереметьев! Миллиардер, сделавший себя сам. Видный холостяк. Большинство мамочек суют сюда дочерей как раз в надежде заполучить его в зятья.
Я удивилась, а Дарья снова внимательно следила за моей реакцией.
— Я не из этих, — уверила я, хотя сама задумалась, могли ли у моих родителей быть причины отправить меня к тому самому Шереметьеву?
Вряд ли…
Они же уже выбрали мне партию!
— Зачем миллиардеру прятаться в глуши? — спросила я.
— Никто не знает, почему девять лет назад он вдруг обменял свои дорогие галстуки на строгую одежду ректора. Всем интересно, но никто не знает. Ему всего сорок, и он не женат. Но достаточно молод, чтобы остепениться и вернуться в бизнес. Просто еще ни одна студентка не смогла покорить его настолько. Если повезет, он станет золотым билетом для кого-то.