— И это было так же возбуждающе? — прошептала она.
— С ними я ничего не чувствовал. Ни гнева, ни интереса. Только наказание.
Катя затаила дыхание.
— А со мной?
— С тобой я все чувствую.
Лунный свет осветил ее. Красота Снежиной была неземной. Я не мог вспомнить свое имя, когда она так смотрела на меня. Как будто видела больше, чем я показывал всем.
Слова замерли, так и не слетев с губ. А ведь мне много что было сказать!
Мы не можем.
Ты моя воспитанница.
Я вдвое старше тебя.
Тебе опасно связываться со мной.
Я зло.
Ты ангел.
Я сделаю тебе больно.
Нет, не так...
Я могу убить тебя!
Все причины, вся логика, правда и здравомыслие ускользнули из мыслей, когда она уставилась на мой рот. Стука сердца заглушал все звуки. Но я слышал наше прерывистое дыхание и видел соблазн ее пухлых губ.
Моя рука легла ей на шею, пальцы сжались. Я опустил голову, ловя ртом ее сладкий выдох. Он совершенно затуманил разум, дразня вкусом запретного.
От одного поцелуя ничего не будет. И уговаривать себя не пришлось.
Я не просто поцеловал ее. Поглотил и овладел. Раздвигая податливые губы и вторгаясь в лоно сладкого рта своим жадным и голодным поцелуем.
Девять лет я не прикасался к женщинам. Жар от ее губ ошеломил меня. У нее был вкус первородного греха, который я уже забыл, думал, что не помню. Но сейчас я целовал не просто неисправимую, избалованную девчонку, погрязшую в распутстве. Я целовал Еву, не познавшую ни страсти, ни соблазна.
И это пьянило похлеще вина.
Ее запах проник в мои легкие, и мои барьеры пали. Я и так держался сколько мог. В конце концов, она уже была моей.
Она была моей подопечной.
Я поцеловал ее со всем несдерживаемым голодом, который сжигал меня изнутри.
Катя невинно пыталась отвечать на мои поцелуи. Поглаживала мои губы и язык нетерпеливыми, неумелыми ласками. А я хотел сжечь еев том пламени, в котором сгорал сам.
Я сжал ее ягодицы и прижал к своим напряженным бедрам.
Ее стон прострелил позвоночник разрядом. Не осталось никакого контроля, только чистые инстинкты. Мне не надо было ничего объяснять. В поисках своей единственной, я неожиданно нашел ее в той, которая совершенно мне не подходила.
Нашел тогда, когда отрекся от любой связи с женщиной.
А сейчас я прижимался к ней, говоря своим телом то, что я не имею права объяснять словами. Я хотел ее тело, ее удовольствия, ее боли. Я хотел ее полностью, как бы неправильно это ни было.
— Игорь? — мое имя мольбой прозвучало от Кати. Голос дрожал от вожделения и тоски.
Это только усилило голод. Я умирал от желания ответить на ее призыв. Просто спустить молнию и вогнать в нее член до упора. Заставить кричать мое имя и просить освобождения.