— Ничего, он справится с этим. Это же всего лишь одно испорченное платье, — хмыкнула я.
— Ты уверена? — Даша с сомнением посмотрела на ректора.
— Будь настоящей подругой и беги уже на танцы, — засмеялась я, отмахиваясь от подруги.
Она засмеялась и выскочила из туалета, кому-то громко заявляя, что тут прорвало трубу, заходить не стоит.
Я прерывисто вздохнула.
— Ни минуты покоя.
— И так всю жизнь, — отозвался Шереметьев, потом взял меня за руку и вывел наружу, игнорируя пальто в моих руках и то, что сам он в одной только рубашке.
Ледяная ночь напала на нас, прокусывая морозом мои голые ноги.
Я закуталась в его пиджак, еле поспевая за его широкими шагами. У Игоря такая уверенная походка, в которой сквозила сексуальность и хищная агрессия волка одиночки.
Я подняла лицо к холодному ночному небу и остановилась, потянув назад Шереметьева.
— Вы производите впечатление страшного, ворчливого тирана, но внутри у вас всегда есть что-то теплое и мягкое. Вы слишком отзывчивы и мягкосердечны.
— Не заблуждайся на мой счет. Я всегда в первую очередь корыстен.
— Просто вам надо вернуться к жизни, — вспомнила я слова его друга Алекса.
— А тебе надо принять горячий душ.
Не говоря больше ни слова, он довел меня до своего домика и закрыл за нами дверь.
Он проводил меня в душ, больше не сказав ни слова, а когда я вышла, думала, что он тоже примет душ.
— Э… Освободила.
— Согрелась?
Я кивнула.
— Тогда убери полотенце. Покажи мне свое великолепное тело, и мы поговорим о том, куда ты постоянно суешь свой любопытный носик.
— Если я сделаю это… — предупредила я и вцепилась в узел махровой ткани между грудей, — мы пересечем черту, откуда уже не будет возврата.
— Я давно пересек ее. Теперь дело за тобой.
Почему сейчас?
Неужели он услышал и поверил, что я пропустила через себя сотню парней? Да нет же, не мог! Он даже маме звонил, чтобы узнать, что в его академии делает девственница!
А сейчас, когда я знаю, кого выбрали мне родители в женихи, я больше чем готова идти дальше. С Шереметьевым.
Можем ли мы так рисковать?
Все студенты и преподаватели будут танцевать всю ночь.
Никто не узнает.
А ведь он не верит, что я соглашусь. Он ждет моего отказа. Он не хочет делиться своими секретами.
Но он ничего обо мне не знает!
Я ослабила узел и уронила полотенце к ногам.
И снова подумала, что я совсем не похожа на тех женщин, которые ему нравятся.
Но я упрямо расправила плечи и посмотрела ему в глаза.
Он замер, рассматривая мое тело. Опершись бедром о туалетный столик, он прижал пальцы к губам и молчал, не сводя с меня глаз.
— Ты хочешь знать про мое прошлое, — он не спросил, он подчеркнул то, что всегда вызывало мой интерес. — У меня особые предпочтения в сексе. Я понимаю секс только через боль. И я всегда предпочитал связываться со зрелыми женщинами, которые понимали, что от них ждут.