Выдаю спокойно для себя, даже ровно.
Алиса, от оцепенения и потрясения, тоже сидит ровно и спокойно.
Секунд пять где-то.
— Ты… ты… пьяный что ли постоянно, Кулак? — она в натуре задыхается от возмущения. — Да я… Как ты себя это представляешь? И… Ты издеваешься, да?
Она тянется к дверной ручке, но щелкаю ключем я быстрее. Все выходы блокируются.
Алиса во все глаза сначала смотрит на опущенный замок у стекла, а потом — на меня.
Какая же она… Поселилась у меня в башке. Везде. Снаружи. Внутри. Утопаю в попытках отследить все.
— Представляю я это нормально. Майку твою за секунду стянуть можно.
Ее щеки точно розовеют. Это разливает у меня внутри столь аномальное количество тепла, что мне не по себе на мгновение становится. Откуда это тепло берется, хрен его знает. Эти гребаные Васильки — один сплошной первый раз.
Первый раз бабу добиваюсь. Даже не знаю — это добиваться или нет? Нет, никак ненормально, коли так хочешь кого-то беспрестанно.
Каждую минуту теперь на шухере живу. Разгоняюсь, дрифтую, дрифтую, потом оглядываюсь — блядь, это же у меня нутро заносится. Что здесь происходит? Я думать разучился, бля? Мысли сгорают до того, как закрепятся в башке. Кроме одного. Кроме, мать вашу, потока картинок о боевой фее.
— Тебе по башке тоже за секунду дать можно, — гневается Алиса.
Вообще нет, но настолько отупел уже, что ей можно. По башке мне дать.
— Ты… ты это серьезно? — высоким голосом несет ее. Она даже издает нервный смешок. — Нет, ты точно шутишь. Или издеваешься. Это видимо одно и то же для тебя.
Внезапно вспоминаю, почему раньше так любил «сотрудничать» с совестливыми и принципиальными людьми. Замечательные моральные качества — прям вот из тем школьных сочинений по русской литературе — можно бесконечно использовать против них самих же. Работало без осечек.
И иногда, если делаешь выбор за них, это освобождает их от чувства вины.
Набираю консультантов общим звонком и врубаю громкую связь. Алиса недоуменно рассматривает телефон.
— Витя, Саша, сворачиваем наш блок по поправке два один два три. Да, полностью. Пускай вот предложение Чернышевской в полном объеме в финалку заходит. Строим для них все новое, если трещины. Это уже окончательно. И пришлите ей сегодня.
Алиса глазами пожирает меня, таким яростным огнем, что отзываюсь из глубины не меньшим кострищем. Топлива в крови — на три жизни вперед. Я сгореть не шугаюсь. Вдруг шаровым током мысль залетает — я ведь вообще мало чего шугаюсь, а когда давка началась и я найти не мог…
Какая разозленная вся, сейчас на телефон бросится или этих консультантов прямо из трубки за шкирку вытащит.