Не трогали и ее мужа. Нарком обороны Ворошилов несколько раз предлагал своему заму порвать с Симонич и ее семейством, но Кулик, как известно, был строптив.
Кире Ивановне нравилось жить на широкую ногу. Лучше многих она знала: произносимые с трибун и в тостах слова о государственных, общих интересах, которые выше личных, – всего лишь слова. Жили они тогда в доме по Большому Ржевскому переулку, на четвертом этаже. В том самом доме, где жил и застрелился заместитель наркома обороны – начальник Политуправления Красной Армии Я. Б. Гамарник. Хоть и была квартира Гамарника этажом выше и по всем архитектурным и строительным канонам должна была в точности копировать квартиру Кулика в смысле количества и расположения комнат, да не копировала. Кира Ивановна сумела направить крепкую хозяйственную хватку, недюжинную предприимчивость мужа, и он сделал из своего семейного очага уголок поистине райский как по размерам, так и по комфорту. Уж каким способом – неведомо, но объединил Кулик две квартиры в одну и стал обладателем восьми комнат… на троих».
К слову сказать, все телефонные разговоры второй жены Кулика давно прослушивались. Более того, еще до брака с Григорием Ивановичем за ней пристально следили, потому что она, по мнению чекистов, «вела свободный образ жизни и была знакома с иностранцами».
Тем не менее пока ее не трогали. Семья жила в свое удовольствие, сытно и безбедно, как минимум. Кулик уезжал на службу, и если не командировки, то весьма скоро возвращался обратно.
Доктор исторических наук, участник Великой Отечественной войны Ф. Д. Свердлов в своей книге про Жукова приводит такой пример, записанный со слов очевидца:
«В апреле 1939-го около двадцати командиров, воевавших в Испании, доставили в Москву. Они должны были принять присягу лично у заместителя Народного Комиссара Обороны СССР. Утром их построили в огромном кабинете, где все было огромно – и стол, и окно, и бронзовый прибор на письменном столе, предназначенный для выполнения канцелярских обрядов, и два бронзовых канделябра, стоявших по бокам письменного прибора, в которых когда-то, в средние века вкладывались свечи. Конечно, письменный стол был накрыт зеленым сукном.
Правее огромного письменного стола стоял одинокий маленький столик, покрытый красным простым материалом, а на нем стопка листов с текстом присяги. Маленький столик в стиле рококо сиротливо терялся среди окружавших его предметов в этом почему-то мрачном кабинете.
Все командиры были подавлены величием момента, размерами окружающих предметов и чувствовали себя одиноко и сиротливо, как маленький столик.