— Пожалуйста, остановитесь… — шепчет она.
Я убираю руку, потому что буду чувствовать себя последней тварью, если насильно заставлю её согласиться на секс. У девушки идёт борьба с собственными желаниями. Наверное, она воспитана не так, чтобы соглашаться на одноразовый секс со мной, но всё равно тело просит…
— Обращайся ко мне на «ты». После того, что было между нами, это было бы логично. Если только мы не встретимся случайно на заводе.
— Вы знали? — спрашивает она.
— Ты, — поправляю её, облизываю губы и киваю. — Я приказал принять тебя без проверки в службе безопасности. Увидел тебя сразу, но я не мог подойти и сказать, что использовал тебя… Я не смог удержаться тогда и сейчас не смогу, если ты не скажешь, что не хочешь меня…
— Не могу… Я не умею врать, — отвечает она.
Этого хватает для того, чтобы я завёл машину и втопил педаль газа в пол. Резко выворачиваю дорогу и «играю в шашки», только бы скорее добраться до квартиры. Эмма молчит. Она не просит остановиться или отвезти её домой. Она ведь не глупая и отлично понимает, чем это закончится, но она молчит… А у меня желание затмевает остатки разума, и я думаю совсем не тем местом, которым следовало бы.
Как мы оказываемся у меня в квартире, я точно не помню. Прижимаю Эмму к стене, едва мы оказываемся в коридоре, и руки начинают блуждать по её телу, а губы терзают её губы. Она отвечает так же страстно, только распаляя желание. Я спускаю джинсы с трусами и подхватываю Эмму на руки, заставляя обхватить меня вокруг бёдер ногами. Прижимаю её к стене чуть сильнее и одной рукой отодвигаю трусики в сторону, входя в неё резким толчком. Мать твою! Кажется, что в этой позе она стала ещё уже, или это просто меня сильнее распирает от вожделения, появляющегося от каждой мысли о ней.
Мы стонем вместе, звуки наших голосов наполняют коридор, превращаясь в невероятно красивую мелодию, ласкающую слух. Я двигаюсь быстрее, но вспоминаю, что снова не надел резинку и негромко чертыхаюсь сквозь зубы.
— Прости… Думаю, что лучше будет продолжить в комнате, — шепчу я сбивчивым голосом и осторожно опускаю её на пол.
Эмма чуть покачивается, прислоняясь к стене, а я высвобождаю ноги, оставляя джинсы на полу в коридоре, чтобы не запутаться в них. Её щёки краснеют то ли от нашего занятия, то ли от смущения. Она прячет взгляд, словно стыдится своего желания, и идёт в комнату. А я спешу за ней.
Пока Эмма ложится на кровать, я ищу в тумбочке презерватив и нервно надеваю его, несколько раз проклиная то, что в нашем веке не придумали что-то более удобное, типа таблеток каких-то для мужиков, чтобы уж точно быть уверенным, что принимаешь, и женщина не залетит. Мне на секунду кажется, что лицо Эммы искажается при виде презерватива, но я отбрасываю эту мысль и снимаю с неё трусики. Пристраиваюсь между её ног и вхожу. Двигаюсь быстро, ненасытно, желая оказаться в ней как можно глубже, а она стонет и ёрзает на кровати, стараясь попадать мне в такт и сминая простыни своими изящными пальчиками.