— Да есть один пилот с обломанными крыльями в свободном падении.
Она смеется и соблазнительно прикусывает губу. Утащить бы ее сейчас с глаз и не выпускать из объятий, пока силы не кончатся.
Стиснув зубы, хрипло рычу. Воспоминания вчерашнего совместного душа лезут под кожу. Она может сколько угодно ломаться, но я уже знаю ответ. Лиза без меня и дня не проживет.
— Константин, — прерывает нашу беседу Кайсаров, — как Марьяша?
— Хорошо, — отвечаю, не глядя на него.
— Тогда предлагаю всем нам сесть и поговорить.
— Это будет очень долгий разговор.
— Мы никуда не торопимся.
Смотрю Лизе в глаза. Романтизм момента заметает следы. Не горю желанием базарить с Кайсаровым, но понимаю, что Лизе нужен этот разговор. Они с матерью должны помириться.
— На цокольном этаже есть кафешка, — отвечаю Кайсарову. — Ты же не побрезгуешь сосиской в тесте, Иван Григорич?
— Ждем вас там.
Он уходит, и Лиза выдыхает.
— Знаю, тебе обидно. Я тоже бычусь, когда моя мать заходит слишком далеко. Но как отец скажу, я чувствую себя ничтожеством, когда Бусинка на меня обижается. Твоей матери тоже тяжело. Тебе не обязательно прощать ее прямо сейчас. Просто выслушай ее, дай шанс. Вдруг другого случая не представится.
— Царев, — недоумевающе тянет она, — откуда ты такой взялся?
— Какой — такой?
— Идеальный…
Глава 14. Лиза
Царев несовершенен. Этот человек спотыкается снова и снова. Но никогда не падает. Он всегда готов к худшему. Способен выбраться из любого болота. Помнит, что только движение вперед приведет его к цели.
За три дня, что Марьяна лежит в больнице, он не только умудряется помирить нас с мамой, но и зарыть топор войны с Кайсаровым. Причем, в самом прямом смысле этого слова. Они действительно едут в лес и закапывают купленный в строительном магазине топор. Еще и нас с мамой в качестве свидетелей с собой берут. Смешно, но именно в тот момент я понимаю, что без ума от нелепых поступков Царева.
Мама и Кайсаров возвращаются домой на день раньше нас. Царев предполагает, что готовят какой-то сюрприз. Я особо ни на что не рассчитываю. Когда мама узнает, чья Марьяна дочь, возможно, выдвинет мне новое обвинение. А пока я просто жду выздоровления этой куклы, привыкая к роли самой настоящей мамы.
— Что это? — спрашивает Царев, когда мы уже поднимаемся в лифте.
Я потратила много часов на составление списка всего необходимого для комфортного детства нашей дочери. Склеивала страницы в единое полотно, сворачивала рулончиком, повязывала бантиком. Ради этого момента — паники в глазах Царева при виде моего бесконечного заказа.