Как Марату удалось за считанные мгновения разбудить во мне такую жажду? Я думала, что он уже не имеет надо мной власти. Что не может вызвать дикую страсть, которая бросала нас в объятия друг друга, как только предоставлялась возможность. Я казалась себя взрослой, не какой-то малолеткой, загорающейся от одного прикосновения своего парня. Но этого касания хватило, чтобы я тут же вспыхнула и не смогла противостоять его напору.
Но что толку злиться на себя за поражение, когда гораздо сильнее мучает чувство вины… И стыд…
Почему я не могу полюбить Ивара? Ведь он более надежный, спокойный, рассудительный и правильный. Я очень старалась проникнуться к нему хотя бы подобием бешенной любви, которую испытывала к Беркутову. Но разве сердцу прикажешь? Оно с юности отзывается только на Марата. Да и в детстве я всегда остро реагировала на него, как будто сын родительских друзей, к которым меня частенько сбагривали на время, был манящей сладостью, неразрешимой задачей. Меня всегда к нему тянуло. И как я ни старалась сбежать, всегда возвращалась к нему. Нас ломали жизненные обстоятельства. Сложно быть вместе правильной девушке и плохому парню. Для меня всегда была важна карьера. Я училась с огромным усердием, понимая, что только образование может дать мне шанс на построение самостоятельной независимой жизни.
Я не могла рассчитывать на деньги родителей, ведь у нас в семье всегда было очень нестабильно с финансами. Беркутову же отец на блюдечке с голубой каемочкой предлагал образование, работу, деньги, недвижимость. Но ему хотелось независимости, он считал низким жить за счет родителей. Настоящий бунтарь, который готов был жить в коммунальной работе и на задрипаной «девятке» работать таксистом, чтобы иметь хоть какие-то деньги.
Я, как жена декабриста, всегда следовала за ним и претерпевала все трудности, но пыталась убедить в том, что не зазорно принять помощь отца. Беркутов же обвинял меня в меркантильности и неспособности подождать, пока он разовьет свой бизнес и сможет меня обеспечивать. Какой бы сильной ни была любовь, бытовые и финансовые трудности подтачивают ее фундамент. Или, может, я была такой, как меня видел Марат. Я уже не знаю. Мы всегда пытаемся переделать близких людей, когда нас в них что-то не устраивает. Наверное, сейчас я бы лучше поняла Марата, но тогда я была такой молодой и принципиальной, как и он.
Решила учиться – и училась, несмотря на то, что Беркутов постоянно подзуживал меня прогулять учебу, забить на нее вообще. В этом плане он меня совсем не понимал. Как будто подозревал, сам того не осознавая, что знание иностранных языков откроет мне двери за границу и в иностранные предприятия в нашем городе. Но так произошло. Я ездила на стажировки, знакомилась с иностранцами. Марат бешено ревновал, не понимая, что я использую любой шанс для своего развития.