- Поговорить, но не сниматься.
- А я хочу и то, и другое.
- Мало ли, что ты хочешь!
Перепалка с ним заводила меня, я уже забыла, что рядом кто-то есть. Кроме нас, никого будто и не существовало.
- Дерзкая стала? – Марат шагнул ко мне и одной рукой притянул к себе, склонил голову и зашептал на ухо: - Ты должна мне компенсацию. Я так и не получил свою невесту.
Тело мгновенно отозвалось горячим всплеском желания. Я дернулась, попытавшись вырваться, и уперла руки в живот Марата, едва заметно лаская дрожащими пальцами кубики накачанного пресса. Его кожа была горячей, а ладонь дразнящими движениями гладила спину через кружево. Он знал мои эрогенные зоны, все до единой. Знал, что я выгнусь, как кошка, когда он сожмет пальцы и вопьется ногтями в поясницу. И я сделала так, как он хотел, повинуясь тайным сигналам, закусила губу и заморгала от шока. До чего невероятно чувствительной я была в его руках, откликаясь на малейшее касание, самую невинную ласку. Сплошная эрогенная зона, послушная игрушка в руках Беркутова. Это ужасало и злило. Марат уже смотрел мне в глаза, парализуя, как удав кролика, своим безжалостным взглядом.
- Несколько фото. На память, - попросил он спокойно. – А потом поговорим.
От предвкушения вперемежку со страхом я затрепетала и ощутила острое томление, удушающую жажду оказаться с ним рядом на любых условиях. Вместе с тем обязана была скрыть свое состояние. Высвободившись из объятий Беркутова, я отвернулась и кинула через плечо:
- Договорились.
Он был прав. Я должна ему компенсацию. Нельзя было бросать его прямо перед свадьбой без объяснения. Так не поступают взрослые люди, а только испуганные молодые девчонки, не выдержавшие жизненных испытаний. Я виновата, но и он тоже хорош! Прохлаждается тут со мной, тогда как его ждет невеста. Надо избавиться от него как можно скорее. Пусть уж быстро получит свое и убирается.
Но я не ожидала, какой чувственной пыткой окажется эта фотосессия. Марат переоделся в костюм, но рубашку и ботинки с носками отверг, оставшись в галстуке-бабочке на голое тело, пиджаке и брюках. Катя не вмешивалась в наш разговор и не стала просить Беркутова уйти. Но, как профессионал, она явно оценила перспективы фотосессии, когда снимаются люди в близких отношениях.
Что скрывать, я льнула к Марату при каждой возможности. С каким-то непонятным упорством соблазняла его своим телом. Не знаю, что и кому я доказывала. Он в лицо назвал меня доступной, а я снова подтверждала, что такая и позволяю себя трогать мужчине в статусе чужого жениха. Просто мне нравилось дразнить его, зная, что в присутствии Кати он не переступит границы. Зато помучается. А я мечтала об его телесных страданиях. Чтобы мучился от желания. Меня терзала ревность. Отправляла злоба. Ревновала Марата к Виоле и злилась на него, что позволяет себе вольности со мной. Мучает меня и изменяет ей. Ужасала сама мысль, что он приехал сюда от нее, а потом вернется в ее жадные хищные объятия. Как я это переживу?