– Вы даже не представляете, насколько он интересный собеседник.
– Отчего же? Учитывая его уровень образования и воспитания… вполне.
– Зря вы иронизируете. Если вам будет угодно, мы можем пройти ко мне, и я дам вам почитать некоторые письма, не имеющие конфиденциальных или личных вещей. Это один из самых образованных людей наших дней с невероятным кругозором.
– Где же он его сумел получить?
– Ума не приложу. Но, учитывая то, что он сдал экзамены по гимназическому курсу экстерном, то вероятнее всего следует говорить о самообразовании. Да и высшее образование он получил, защищаясь публично.
– Вы же понимаете, что это не образование, а цирк?
– Цирк, – согласился Гучков. – Но разве это отменяет того факта, что экзамен сдан публично?
Сандро не стал отвечать. Ему все то шоу, что регулярно устраивал Фрунзе было не по душе. Он как-то привык к камерному мирку Романовых, в котором подобное не требовалось. Гучков меж тем продолжил.
– И да, чуть не забыл. В крайнем письме он просил вас предупредить про хулиганов, собравшихся пошалить. С тем, чтобы вы держались от них подальше. А еще лучше вели себя прилично, дабы он смог замолвит словечко перед «родительским комитетом».
– Перед родительским комитетом? – ошалело переспросил Сандро.
– Да, – улыбнулся Гучков. – Так же он просил передать, как искренне сожалеет о том, что это все нелепое исключение произошло. Особо он вас предостерегает от связи… хм… детишками Вовочки и бесноватым Коленькой. А также просит совета относительно безутешной матери.
– Детишки Вовочки, это ведь…?
– Да. Потомки Великого князя Владимира Александровича. Включая нынешнего претендента на престол – Кирилла Владимирович. Бесноватый Коленька – это Великий князь Николай Николаевич Младший. А безутешная мать…
– Вдовствующая Императрица Мария Федоровна, – перебил его Сандро.
– Именно.
– И что же ему от нее нужно?
– Он хотел бы, чтобы она прибыла в Союз для участия в погребение останков Николая 2 в Петропавловском соборе. Рядом с родственниками.
– А есть гарантии, что это его останки?
– Насколько я знаю на них указали участники расстрела. Но где-кто не разобрать. Там ведь уже только кости. Причем личных вещей не было – тела выбрасывались обнаженными. Поэтому он хотел бы похоронить их в общим братском погребении. И если Мария Федоровна не даст своего соизволения, произведет это за пределами Петропавловского собора. Возможно в Казанском соборе Питера или в Спасе на крови.
– Я поговорю с ней.
– Поговорите. Если я правильно понял, то он дает нам шанс. Всем нам. Кому-то умереть, а кому-то вернуться.