— Влад, не зацикливайся на своей профессиональной стороне. Человек сам по себе бывает ненавистен другому человеку, даже не подозревая об этом.
Рассуждения Насти вызвали раздражение у Влада, потому что неожиданно она озвучила мысли того, кто написал ему послание.
— Я понял. В бассейн не планирую ходить, в магазинах покупаю все сам, в ресторанах перестану питаться в целях экономии.
— Влад, извини, похоже, я тебе помешала. Больше не буду беспокоить.
— В каком смысле? — живо поинтересовался он. — Ты решила не возвращаться ко мне?
— Ты же знаешь, у меня обстоятельства. Маме уже лучше. Потом поговорим.
— Стесняюсь спросить, а что же у нас случилось с мамой? Ты ни разу не озвучила диагноз.
Последовала продолжительная пауза, после которой Настя неопределенно пояснила:
— Это связано со сложным обследованием, под наркозом. Я потом тебе все объясню.
— Не обязательно. Раз не говоришь, значит, тебе так удобнее.
— Влад…
— Всего доброго, Настя, — он отключил связь. Ему сейчас было не до нее. В конце концов, не спрашивать же ее, с кем она обедала в кафе? Это выглядело бы довольно жалко. О чем еще можно говорить с женщиной, которой ты перестал доверять? И вообще, иногда бывает полезно побыть одному. В последнее время он замечал, что их отношения вошли в фазу «надуманного удобства». Иногда ему казалось, что они с Настей как две реки с разным химическим составом воды, вынужденные течь в одном русле. В какой-то момент неизбежно наступает определенная реакция, и воды рек отравляют друг друга. Откуда в его голове могла возникнуть подобная метафорическая теория, он и сам затруднялся объяснить. Но где-то было подозрение, что все началось совсем-совсем недавно. И первый звоночек прозвучал в день его рождения. Он встретил Лизу, женщину, которая, как дыхание легкого весеннего ветра, вызывала у него едва заметное, но очень приятное, головокружение. Влад не мог не заметить, что она все эти дни незримо присутствовала в его жизни, ежечасно, ежесекундно, не обременяя при этом своим реальным присутствием. Был ли это эгоизм с его стороны или что-то совсем другое, новое и серьезное, в чем он боялся пока еще признаться самому себе — неизвестно.
Влад поднялся с постели и проковылял на кухню. Он в очередной раз решил уничтожить улику из квартиры Павлова. Чиркнув спичкой, он уже поднес огонь к листу, но потом резко отдернул руку. А что, если это действительно может послужить уликой? На самом деле в расследовании важны любые детали, в том числе и такие. Кто-то же будет расследовать убийство режиссера, и когда-то же выяснится, кто на самом деле убил Игоря Павлова и за что. И, главное, при чем тут он, Владислав Семенов, сценарист с отвергнутым сценарием.